Как-то это неправильно

На одном сайтике обнаружила фанфик по фэндому "Король и Шут". На некрофильскую тему. Я пожаловалась, хотя формально чувства посетителей сайта фанфик якобы не оскорблял (ибо в "шапке" было проставлено предупреждение). Нет такой графы - оскорбление известного человека. Там ещё в комментариях вопрос задали автору, мол, это первое, что вы подумали, узнав о смерти Горшенёва? А фанфикописец, значит, отвечает: "Нет, это пришло третьим". Вот такое в комментариях "ноу комментарий".
Недавно смотрю этот фэндом, натыкаюсь на эту работу - она в списке рекомендованных. А чтобы работа стала рекомендованной, нужно, чтобы её проверили несколько модераторов. И проверку жалоб осуществляет модераторы. Это, что ли, я поспособствовала попаданию некрофильского фанфа в список рекомендованных?!
Постскриптум. Дин Винчестер укокошил мамашу на глазах ребёнка... Убила б дебила!

@темы: КиШ и Миша, Supershow, Двести двадцать вторая серия тридцать девятого сериала, Реакция

---

Салют единомышленнику!

Я свинка. Человек уже несколько дней подписался на меня, а я так и не поприветствовала! {Moira}, приветствую!

@темы: ПеЧки на лавочке, Мои избранники, Ляпота!

---

Ангел-А

Я почувствовала какую-то антипатию к Анне. Именно после того, как узнала что она - очеловечившийся сам себя ангел. Просто как-то неестественно это желание - быть не тем, кто ты есть. Именно по этой причине мне не слишком понравился "Аватар". Именно по этой причине я не понимаю Беллу Свон из "Сумерек"... но не потому, что я "team Volturi"))) Ну, одно дело отрицательные герои, а от положительных персонажей ждёшь-таки большей сознательности. Двойные стандарты такие двойные...
А Дин, который тридцать лет в аду держался, чтоб быть собой. Но при этом стал защищать ту, которая отказалась от своей сути по собственной воле. И пострашнее не мог найти?
И да, я в курсе, что эта серия вышла пять лет назад.

@темы: Ассоциации, Как всегда вовремя, Supershow, Двести двадцать вторая серия тридцать девятого сериала, Фильм, фильм, фильм!

---

Естественно, мне понравился Трикстер

Я сейчас про героя сериала "Сверхъестественное".

Трикстер, в разных переводах Фокусник или Проказник. Да, я в курсе, кем он окажется на самом деле - я ещё не дошла до этой серии, но уже всё для себя проспойлерила, как всегда. Нравятся мне такие персонажи, живущие по каким-то своим законам, носители весьма чёрного юмора. Опять же незабвенный Гробовщик из "Тёмного дворецкого" вспомнился. Хотя он и не забывался.

Сначала я думала, что Трикстера играет Майкл Сталберг - арканианец Гриффин из фильма "Люди в чёрном-3". Нет, оказалось, актёра зовут Ричард Спейт-младший. Но они со Сталбергом на самом деле похожи. По-моему, у них есть что-то общее во взгляде.

Это Ричард Спейт

Это Майкл Сталберг

@темы: Ассоциации, Властелин сердец, Supershow, Двести двадцать вторая серия тридцать девятого сериала

---

"Даже как то не верится - Горшок помер! Не ассоциируется такая серьёзная вещь с Горшком просто!" - написал Король Луи из "Частного клуба Алекса Экслера". В чём-то это было верно...

Теперь, спустя месяц, верится...

@темы: Будем о грустном, КиШ и Миша, Чужое, но не чуждое, Реакция

---

Вдохновение на заказ

Название: Вдохновитель
Фэндом: "Сумерки" - фильмы и романы
Автор: K'Элайр (альтер-эго Freaky Fredа)
Бета, гамма: Не будем о больном
Тип: Джен
Жанр: Вампиры
Персонажи: Аро, Наут (почти мой персонаж), Карлайл, Дидима (в воспоминаниях Аро), Ксейвр (мой персонаж), Маркус, Кайус
Рейтинг: G
Посвящение: Милллая Элллизабет, твоя идея вдохновила меня, а я нуждалась во вдохновении, очень нуждалась!
Размер: Мини (3253 слова)
Саммари: Однажды талант одного вампира из клана Вольтури сыграл с ним жестокую шутку. Случилось это в те далёкие времена, когда в Вольтерре жил Карлайл Каллен - и не без участия последнего.
От автора: Написано по заявке Эли Ангст: ficbook.net/requests/27622.
Публикация на других ресурсах: Где угодно, но пришлите, пожалуйста, ссылку.

Вдохновиться?

~~~

- Отдай её Маркусу, молю! – её рука тянется к нему с заколкой в виде камелии.
Аро берёт украшение из её рук, невзначай касаясь пальцев. Её мысли проникают в него, такие наивные… Во что только не поверит тот, кто почувствовал приближение смертного часа.

~~~

Спустя столетия он будет вспоминать и этот день, и многие другие. Он по привычке будет вертеть в руках заколку, то и дело возвращаясь мыслями к Дидиме.
На этой камелии изображен её профиль. Очень многие люди работали на клан, создавали безделушки для старейшин, их жён и подданных. Они так цеплялись за свои таланты, придавали такое значение своим поделкам. Нет, безусловно Аро ценил прекрасные вещи, но излишняя мелочность смертных творцов была ему смешна.
Впрочем, были среди его мастеров и вампиры. Говоря об этих искусниках, прежде всего стоит вспомнить вампира фландрийского происхождения по имени Наут. Наут обладал двумя талантами – человеческим, вполне обычным, и вампирским, очень полезным для всего клана. Вдохновенный Вдохновитель, он мог служить и жить долгие века, но собственная ошибка и стечение обстоятельств оборвали его, казалось бы, вечное существование.
А всё Карлайл…
Карлайл и Наут жили в Вольтерре в одно время. Вернее сказать, последние годы жизни Наута совпали с годами пребывания в Вольтерре Каллена. Аро тогда всё пытался склонить Карлайла к кровопитию. Методы были изощренные, и, казалось, в один момент благородство удивительного вампира дрогнуло. Однако с совершенно невероятной быстротой Каллен подавил в себе мутившую рассудок жажду крови. У Наута и Элеазара, обсуждавших аномалию Карлайла – это выражение прижилось потом в стенах замка – появились на сей счёт любопытные мысли. С ними-то они и пришли к владыке. Аро, конечно, уже считывал их рассуждения по этому поводу, однако согласился выслушать обобщённые доводы. К догадкам своих слуг он отнёсся поначалу скептически, но ему лучше других было известно, что нельзя недооценивать чьи-либо умственные способности. Разум и мышление каждого живого существа могли приятно удивить необычными и верными озарениями.
- Господин, ты приказал мне повлиять на Каллена, усилить его жажду крови, - сказал тогда Наут. – Я подчинился тебе, но случайно повлиял на другой его талант.
- Талант? – переспросил Аро. А потом догадался.
Наут считал особенности натуры талантами и дарами под стать магическим. Например, он не видел особой разницы между сочинением музыки и усилением магических способностей. Возможно, потому что сам владел обоими талантами – композиторским и даром усиливать чужие способности. Или же потому, что умел влиять и на волшебные умения, и на личностные качества.
Наут подтвердил догадку Аро. Да, под талантом он имел в виду исключительный гуманизм Каллена.
- Я думаю, что Вдохновитель усилил именно это качество, Аро, - добавил Элеазар.
Надо признать, в их словах был определённый смысл. Пытаясь склонить Карлайла к вампирскому образу жизни, Аро до последнего не прибегал к услугам Наута. Ему хотелось самому сломить волю ненормального вампира. Лишь когда показалось, что Карлайл уже почти готов переступить через свой гуманизм, старейшина начал терять интерес. Его эксперимент удался, осталось лишь завершить его. Это был вопрос времени. Поэтому Аро совсем не возражал, когда Кайус дал команду Науту дожать в конце-то концов этого глупца Карлайла. Но после наутовских попыток обратить сына инквизитора «в истинную веру», Карлайл вдруг воспрянул духом и решил про себя, что ни за какие коврижки не испробует человеческую кровь. «Коврижки после крови тебе и не понадобятся», сказал ему тогда удивлённый и раздосадованный владыка. Чувства юмора Аро было не занимать, хотя, возможно, и его усиливал Вдохновитель. Наут плохо умел направлять свой дар, им он освещал всё и вся вокруг. Если таланты многих других вампиров напоминали яркую свечу, дарящую свет лишь тому, кто рядом, то Наут был солнцем, освещающим без разбора всю подотчётную ему территорию.
- Но ты же можешь повлиять на его кровожадность, если захочешь, - Аро не сказал «если захочу я», но это было понятно. Чего хотят владыки, того хотят и слуги, это не обсуждается.
Действительно, как следует сосредоточившись, фламандец мог усилить конкретный дар конкретного вампира. Элеазар, кстати, полагал, что перед этим Вдохновитель усиливает собственный дар, чтобы тот обрёл направленность. Аро не мог подтвердить это или опровергнуть. Талант применялся по наитию, ничего в мыслях Наута не указывало, так это или не так. Можно сказать, что дар Наута, включаясь по его желанию, делал это по неким собственным законам, недоступным своему владельцу.
Однако Элеазар тоже знал своё дело. Вскоре после этого разговора стало понятно, что он был прав: вампир-вдохновитель действительно влиял и на самого себя. Это выяснилось при не слишком приятных обстоятельствах.
В тот день стараниями хитрого старейшины Карлайл и Наут отправились на прогулку по окрестностям Вольтерры. Когда сгустился сумрак, эти двое вышли за пределы замка. Карлайл разглагольствовал о том, что говорить «ночь накрыла город» неверно, ибо накрывает всё свет дня, а темнота – лишь следствие отсутствия света. Наут провёл разговорившегося Карлайла к месту недавнего боя между вечно недовольными друг другом смертными. Но запах почти свежей крови не соблазнил Каллена. Наут совсем поник. Позже Аро прочёл в его памяти такие мысли: «Неужели благосклонность Карлайла к окружающему миру превосходит жажду крови? Но ведь это суть любого вампира! Однако его доброта возникла ещё при людской жизни, она древнее, чем вампирский инстинкт и глубоко пустила корни. Но агрессия и хищничество присущи всем людям. Только я не могу пробудить в нём эти свойства».
Недовольный таким порядком вещей (хотя какой тут уж порядок, раз речь идёт о вампире-звероеде?), фламандец оставил Каллена, солгав ему, что идёт охотиться. На самом деле, он пошёл прогуляться и поразмыслить в одиночестве, а вовсе не убивать – ну это он так думал. Наут свернул к Вольтерре, с мизерным успехом пытаясь представить себе кровожадного Каллена. И одновременно старался усилить свой дар, хотя понятия не имел, как это сделать намеренно. Но у него получилось. Усилить свой дар. И пробудить кровожадность…
Уже показалось солнце, кода скрываясь в тени переулков Наут к ужасу своему понял, что не в силах сопротивляться внезапно нахлынувшей жажде. «Я же пил совсем недавно… Какого Маскена* я творю?! Я усилил инстинкты в самом себе!» - промелькнуло в его голове, когда он сам мелькнул по направлению к ближайшему человеку. Раздались вопли – не от мгновенно загрызенной жертвы, от свидетелей. Жители соседних домов выглядывали из окон - как же их было много! Наут кинулся подальше от любопытных глаз. Увы! Этот день оказался поистине злосчастным для него. Сначала его подвёл вампирский дар, теперь же подвели вампирские ум и сноровка. Он и сам не сообразил, как оказался на освещаемой рассветными лучами площади. Жажда ослепила, как ослепляла смертных его алмазная кожа. Сбитый с толку влекущим ароматом крови и единодушным аханьем прохожих, он стоял посреди толпы и сиял, сиял, сиял…
Толки, пошедшие после этого, невозможно было остановить даже при помощи придворного гипнотизёра Ксейвра. Умелец Ксейвр стирал ненужные воспоминания, но вопреки его стараниям слухи невероятным образом полнили Тосканскую землю. Пришлось махнуть на это рукой. В конце концов, местные ремесленники неплохо подзаработали в тот год, мастеря и продавая медальоны от нечистой силы – спрос на них резко возрос. Хотя до городских затейников вампирам из королевского клана дела не было.
А вот до приехавших к ним в гости представителей Баскского клана дело было. Никто не сомневался, что баски приехали в Вольтерру посмотреть на ставшего местным чудом Карлайла – он всё продолжал играть свою роковую роль в судьбе Наута. Шумиха, разумеется, достигла баскских ушей и в гостях начало расти недовольство. Как же так? Законы не соблюдаются! Всем известно, что охотившимся в стенах Вольтерры полагается смертная казнь. Ситуация усугублялась и тем, что когда-то за тот же проступок был казнён один из басков. Наут же засветился во всех смыслах слова перед людьми, однако вершить его участь снискавшие славы справедливых, но суровых судей владыки не спешили. Авторитет законников Вольтури пошатнулся.
Не объяснять же было баскам все нелепые, надо сказать, подробности преступления. Никому из Вольтури и в голову не пришло бы оправдываться.
Перед старейшинами встала дилемма. Конечно, несколько спонтанный дар Науда приносил не только пользу. За последнее столетие его пребывание в клане Джейн стала испытывать трудности в управлении чужой болью: теперь малейшее раздражение активизировало её дар и только благодаря стараниям Челси, Корин и Ксейвра удавалось восстановить душевное равновесие членов клана, попавшихся девочке под горячую руку. Даже сам Аро подвергся «нападению» своей любимицы. Хотя сам он отнёсся к этому как к некоему эксперименту, о чём не раз упоминал впоследствии, опуская тот факт, что эксперимент-то был незапланированным**. К чести владыки надо было сказать, что он не оказался злопамятным по отношению к незадачливому приспешнику. Вампиры не склонны ко всепрощению, но сам Аро зато был склонен к философскому взгляду на жизнь. Кроме того, самым главным для него всегда было его дело, его клан, его власть. Пока ничего не угрожало этому аспекту его существования, он был спокоен. Не так уж важна и страшна боль. Аро был из тех, кого трудно было сломить с помощью увечий и страданий. Его ощущение собственной правоты, утвердившееся в душе, позволило ему вынести все физические невзгоды, что некогда обрушила на него жизнь. Его братья и соправители были такими же. Аро подозревал, что когда-то они сплотились, почувствовав друг в друге эту родственную силу духа. Неужели все выскочки, презиравшие Вольтури, считают, что слабаки и неженки способны добиться такого положения, какого добились они втроём? Только вот Маркус сдал…
Однако дар Наута сыграл ещё не раз с ним злую шутку – даже до той истории с Карлайлом были прецеденты. Когда уничтожался клан Хильды, к которому принадлежала Хайди, Наут нечаянно помог бежать одной девчонке по имени Виктория. Просто он оказался не в то время не в том месте. А вот Виктория оказалась как раз-таки в том, то есть рядом с ним. Свойственное ей чутьё на опасности усилилось, и она смогла ускользнуть даже от знающих толк в преследованиях ищейки Деметрия и невидимки Афтона. Но даже в этом случае, когда нарушился негласный устав клана, в соответствии с которым клан, у которого отбирался полезный вампир, полностью уничтожался, главы Вольтури простили фламандца. В конце концов, когда вампир наделён могущественным даром, возможны побочные эффекты. Никакая сила не даётся просто так. Аро, которого во время людской жизни истязали головные боли, знал это не понаслышке.
Итак, преступившего закон Наута могли бы отпустить и в этот раз, ограничившись его попеременным соседством с Алеком и Джейн в течение какого-либо срока (Кайус недаром возмущался, что после прихода близнецов в клан пытки утратили былое разнообразие). Однако всё испортили приехавшие так не вовремя испанцы. Пылкие и неугомонные, они бы могли взбаламутить всю вампирскую Европу и настроить против блюстителей порядка других вампиров. Можно было бы отпустить басков с миром, а потом нагнать и подкрасться на рассвете: даром, что в утреннем тумане дымчатые чары Алека* распознаются куда сложнее, а Афтон превращается в совсем уж расплывчатую тень. Но Элеазар вряд ли бы оценил расправу над соотечественниками, такими же испанцами, как и он сам. Чуткий Угадыватель был на редкость патриотичен.
Важно и то, что Кайус на этот раз оказался настроен решительно. Маркус поддержал его, но это было неудивительно, ибо Наут, судя по всему, умножал его печаль.
Наут прекрасно понимал все аргументы против. Но понимал лишь разумом, то есть не по-настоящему. Есть такие вещи, понять которые можно, лишь смирившись. Но смириться способны немногие. Хотя Науту это всё же удалось. Когда уже была объявлена его участь, он попросил принести ему в темницу бумагу и перья. Разрешивший сделать это Аро, вплоть до самой казни не знал, для чего Вдохновителю могли понадобиться писчие принадлежности.
Карлайл смутно догадывался о собственной роли в участи фламандца. А тут ещё и Кайус распорядился, чтобы англичанин присутствовал на казни.
- Он должен понимать, что таким образом мы оберегаем и собственный род, и человеческий. Он должен убедиться в этом воочию. И чем он опечален? Мы собираемся наказать своего собрата за убийство одного из его драгоценных смертных! – сказал тогда Кайус Аро.
С казнью тянуть не стали. Вовсе незачем было Науту томиться лишний день в подземелье замка, ожидая неотвратимую смерть. Поэтому казнь совпала с пиром, который устроили Вольтури для басков и других гостей, подтянувшихся в Вольтерру к празднеству. В разгар веселья владыки, помахав собравшимся из своей ложи, удалились в тронный зал, который использовался и как судебный. Приглашать гостей на казнь не стали: не стоило делать из смерти соратника представление. Каллен являлся исключением, он воспринимал казнь отнюдь не как представление.
Как ни жаль было Аро терять ценного соратника, он всё же с удовольствием предвкушал умерщвление, которое собирался произвести собственноручно. Казнить собственными руками было одной из обязанностей старейшин клана, но они, мягко говоря, не тяготились ею. А в этот раз личное участие Аро воспринимал ещё и как моральную компенсацию. Он вынужден расстаться навсегда с носителем одного из прекрасных магических талантов, должен же он получить хоть какую-то выгоду.
Пройдя мимо огорчённого Каллена – а ведь они с Наутом даже друзьями не были! – старейшины облачились в судейские мантии. Деметрий и Феликс, даже не сменившие нарядные одежды на что-то более мрачное, повели осуждённого к Аро. Он охватил ладонями голову Наута. А, так вот что тот писал накануне своей казни – музыку. Даже на краю гибели он не забыл своего горячего увлечения.
«Аро, я вложил всего себя в эту музыку».
Наут, как когда-то Дидима, решил, что сможет оставить после себя свой дар. Ему вздумалось, что его последняя мелодия будет вдохновлять оставшихся жить вампиров. А ведь он даже контролировать свой дар до конца не умел, а тут ишь что выдумал. Во что только не поверит тот, кто почувствовал приближение смертного часа...
Впрочем, последняя мысль казнимого была о том, что Кайусу убивать явно сподручнее. Аро немного провозился с отрыванием головы от туловища, что сделало процесс для Наута не безболезненным. Это не было сделано специально, хоть Аро и наслаждался происходившим. Что ж, его брат действительно убивает быстрее, если, конечно, желает этого. Тоже талант в своём роде – так считал и Наут. Здесь он был – уже БЫЛ – прав.
Держа голову музыканта в руках, Аро повернулся к братьям. Кайус просто сиял и вовсе не от солнца. Даже лицо Маркуса выражало удовлетворение. Да, они лишились одарённого члена клана. Но Вольтури идут по жизни, не оборачиваясь. Отныне Наут стал прочитанной страницей.
Также Аро заметил, что Карлайл стоит, отведя глаза от обезглавленного тела («Раньше был безголовым, теперь обезглавленным», пошутил позже Кайус, которого всегда раздражала некоторая нерадивость Наута). Забавная идея пришла в голову Кайусу – настоять на присутствии набожного вампира на этой церемонии. Забавная идея, хотя сам Кайус был более чем серьёзен, когда говорил о присутствии на церемонии Каллена. Но кто бы мог подумать, что участвовавший в инквизиционных облавах англичанин окажется таким малахольным. Он продолжал приводить Аро в лёгкое недоумение. Справедливостью вольтурианских законов гуманист не проникся. Спустя совсем недолгий срок он покинул замок, уйдя в закат – не на рассвете же ему было шагать по людному городу.
Впрочем, Наут тоже ведь оказался странноватым. Эта вспыхнувшая в нём вера в то, что его последний вальс впитает каким-то чудесным образом часть магической силы… Это можно было бы связать с желанием хоть как-то продлить своё существование. Но странным было и само его желание поделиться своим даром с обрекшими его на смерть соклановцами. Аро невольно сравнил Наута с собой и своими братьями. Они предпочитали оставлять после себя лишь пепел и тлен. Наут же решил поделиться своей магией с теми, кто фактически стали его врагами. Да не стоило даже сравнивать этого чудака с собой, братьями и нормальными вампирами.
Два чудака ушли, каждый по-своему, но оба навсегда, ушли, оставив после себя немного. Карлайл ушёл, оставив о себе лишь похожую на искажённое предание память, сказку, которую вспоминают лишь временами, от скуки. Фламандец ушёл, оставив после себя лишь свои мелодии. Да, только музыку. Ведь даже успехи, которые клан совершал с его помощью, принадлежали не ему – он просто усиливал чужую магию, называя это «дарить вдохновение». Он же был музыкантом. Вдохновение для него было не пустым звуком.
Но музыка фламандца была и впрямь хороша. Не так хороша, как его магический талант, конечно. Вольтури нарекли последний творение собрата «Вальсом Вольтури» и сделали его своим официальным гимном. При этом они не преминули повернуть ситуацию в свою пользу, объяснив знавшим Наута вампирам, что таким образом отдают дань памяти почившему соклановику. Мол, он совершил ужасную ошибку, мы, для кого справедливость превыше всего, не могли поступить иначе, но мы помним его и отдаём должное его деяниям… Аро, Кайуса и Маркуса когда-то объединила не только грандиозная сила, но и не менее грандиозное умение извлекать из любой ситуации хотя бы малейшую выгоду. А престиж Вольтури, вновь и вновь создававшийся из сотни мелочей, мелочью отнюдь не являлся.
Но через несколько столетий Вольтури решили, что их гимн может быть и поагрессивнее, поэнергичнее. Между прочим, случилось это незадолго до того, как Элеазар ушёл из клана. Челси оказалась не в состоянии погасить его зарождающуюся любовь к молодой вампирше по имени Кармен, не пожелавшей вступить в свиту Вольтури. И не было того, кто смог бы усилить её дар.
А потом был поход на Олимпийцев, это ужасное фиаско, которое потерпели самые одарённые из свиты. Челси не могла разъединить родственные узы, связывающие Калленов в единое целое, не переборола привязанность к ним армии свидетелей. Алек и Джейн не смогли преодолеть барьер, который создала новоиспечённая миссис Эдвард Каллен. Можно сколь угодно говорить об отличной подготовке к встрече со стороны вегетарианцев. Но порой создавалось впечатление, что со сменой гимна Вольтури потеряли частичку своей силы. Это ощущение складывалось из тех обрывков мыслей, впечатлений и ощущений, которые были доступны Великому Чтецу Аро.
Может быть, Наут был прав, так же, как и Дидима?

~~~

Аро вновь уносится мыслями ко дню гибели сестры.
- Отдай это Маркусу, молю! – а в голове её откуда ни возьмись уверенность, что в любимую заколку перейдёт часть её дара, что Маркус сможет утешиться, когда возьмёт её в руку.
Аро никогда не мог с уверенностью сказать, что в чувствах Маркуса к Дидиме было сильнее – настоящая любовь или опьянение её даром, даром внушать чувство счастья. Дидима любила Маркуса, это правда. Он же был помешан на ней. Рядом с ней он чувствовал себя счастливей. Но счастливыми ощущали себя рядом с ней все. А Дидима даже не задавалась особо вопросом, чем же вызвана любовь Маркуса. Любимый находился рядом с ней, он был счастлив. Этого ей было достаточно. Даже когда она поняла, что обречена, она просила Аро, превратившегося из брата в палача, чтоб он принёс частицу её дара Маркусу. Аро бы ни за что не захотел, чтобы в случае его смерти собственная супруга быстро утешилась. В этом Дидима была так не похожа на него. Она как Наут, пожелавший оставить после себя свою магию. Только у такого существа, как она, и мог бы возникнуть дар нести другим счастье.
Заколку-камелию Аро Маркусу не отдал. Вполне можно было бы протянуть её безутешному вдовцу со словами «Смотри, что я нашёл. Это очень удачный её портрет». Но Аро оставил украшение у себя. Просто так. Со временем у него появилась привычка, идущая той напускной сентиментальности, которую он так любил. Оставаясь наедине с собой, он доставал заколку и неспешно крутил её в руках. От неё уже почти не пахло страхом. Аро казалось, что он на самом деле становится счастливее. Остальные вещи сестры, попадающиеся на глаза, будили в нём порой неприятное, тяжёлое чувство. Первые десятилетия после её убийства он старался как можно реже заходить в покои её мужа, ибо там напоминания о ней встречались на каждом шагу.
Если же эта вещица действительно впитала в себя её магию, то он заслуживает того, чтобы оставить её у себя. Он заслуживает утешения, ведь из-за неё ему пришлось вынести столько горя. Из-за её решения покинуть клан и увести Маркуса ему пришлось убить её, пришлось от этого страдать… Однако… Маркус тоже не заслужил вечных мучений. Аро не хотел причинять ему напрасных страданий.
Надо будет лишь отмыть получше заколку, чтобы окончательно избавиться от аромата, излучаемого всеми существами перед неминуемой гибелью.
Выходит, что его сестра ещё немножечко жива. Ведь магия эта – часть её. А если это не более чем суеверие и никакой ауры счастья на заколке не осталось? Что, если его облегчение всего лишь самовнушение? Тогда его Дидиме повезло ещё меньше, чем невезучему Науту. От неё не осталось ничего. А музыкант, умирая, продолжает жить в своих мелодиях.

~~~

*Маскен - по моей и только моей версии, это вампир, обративший Аро, Кайуса и Маркуса. Упоминается практически во всех моих фанфиках о Вольтури - это что-то вроде традиции. Очевидно, его имя может использоваться в ругательствах, как, например, имя Мерлина в книгах о Гарри Поттере.

**Своеобразный отсыл к фанфику «Эксперимент» авторства Nirellie. Хотя Nirellie даёт другое толкование этому событию (нападению Джейн на самого Аро).

@темы: Сумеречная Сага, Фанфикшн, Немного дури о Вольтури

---

Кричалка

Название: На-ру-то!
Автор: K'Элайр (альтер-эго Freaky Fredа)
Бета, гамма: Сама, всё сама
Тип: Кроссовер – «Наруто» + «Приключения Буратино»
Жанр: Юмор, пародия, стихи
Персонажи: На-ру-то!
Рейтинг: G
Дисклеймер: Всё не моё, я просто переделала, а это было легко
Размер: Мини
Саммари: Просто пародия на песню Юрия Энтина "Бу-ра-ти-но" (написанную на музыку Алексея Рыбникова) из фильма "Приключения Буратино". Мне кажется, Наруто и Буратино чем-то похожи - такие задорные, заводные ребята.
От автора: Идея этой пародии пришла мне в голову, когда я ехала в поезде «Калининград – Санкт-Петербург»
Публикация на других ресурсах: Где угодно, но пришлите, пожалуйста, ссылку.

Покричатьчитать

Кто на страницах манги входит в дом,
Отаку каждому знаком?
Он не хокаге, ещё нет,
Но покорил весь белый свет!
Кого повсюду узнают?
Скажите, как его зовут?

На-ру-то!
Уд-зу-ма-ки!

В костюм оранжевый одет,
Ему ещё немного лет.
Врагам покажет расенган!
Раз он твой друг, то - навсегда!
Он успевает там и тут...
Скажите, как его зовут?

На-ру-то!
Уд-зу-ма-ки!

Он окружён людской молвой,
Он не джонин, но он герой:
Он Коноху родную спас
И не один, вообще-то, раз!
Пусть песенку о нём споют,
Припомнив, как его зовут!

На-ру-то!
Уд-зу-ма-ки!

На-ру-то!
Уд-зу-ма-ки!

@темы: Фанфикшн, На-ру-то!, Смешинка попала:), Я и необычный кросс

---

Новое название, новая жизнь...

"Северный Флот", да?

Правильное это решение или нет, но мне немного грустно. Жаль, что детище не живёт (в полном смысле этого слова) без своего создателя. Хотя, конечно, какой "Король и Шут" без Горшенёва и Князева...

Некто Игорь Пугин "вконтакте" написал: "Король и Шут" это не проект, это группа, это семья... да, к сожалению, семья лишилась своего главы, но это не значит что её (семьи) больше нет. В память о Михаиле и его деле группа должна продолжать... а наша задача - поддержать любое решение, так как, я думаю, за все эти годы мы все стали одной большой семьёй, имя которой "Король и Шут".

@темы: КиШ и Миша, Реакция

---

Надо будет почитать

Паул Вацлавик. Как стать несчастным без посторонней помощи.

@темы: Изба-читальня

---

Это наваждение!

"Яндекс-новости": "Горбачёв в очередной раз опроверг слух о своей смерти".

Так твою раз этак... Почему не Горшенёв?!

@темы: Тихо шифером шурша..., Ассоциации, КиШ и Миша, Реакция

---

Уж сколько их упало в эту бездну,..

... Развёрстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Угадайте, что я делаю в День варения Горшка. Нет, не кладу цветы на Богославском кладбище, не подписываю сами знаете какую петицию у "Castle Rock". Ничего такого. Я сижу дома и подбираю цитаты, которые подходят к моим чувствам по поводу его недавней кончины. СМИ цитируют строки песен "КиШа", например, "Вот я был и вот меня не стало", а меня тянет на чужие сочинения... Но я чувствую так, мне сами собой вспоминались эти строки...

Хотелось ещё процитировать последние слова Сатина из пьесы Горького "На дне" - также о безвременно ушедшем артисте. "Испортил песню..." Но я не буду ругаться на любимого певца. Хотя и не могу больше слушать его песни. Когда его стелящийся густым дымом голос застилал собой окружающую реальность, смерть казалась такой нестрашной... А теперь...

Ладно, начнём. Итак, в заголовке записи, в её начале и ниже у меня строки Цветаевой... А почему бы и нет?

И будет жизнь с её насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет всё - как будто бы под небом
И не было меня!

Впрочем, судя по растиражированному, в том числе, и на "diary.ru", интервью (мишино авторство которого, впрочем, опровергает Ренегат), Горшенёву страх смерти был не очень-то близок. Был...

"Я сидел, мялся, пытался что-то рассказывать о том, как с ним было интересно, какой он...
Самое страшное — употреблять глаголы в прошедшем времени".
Владимир Леви

Сегодня бы ему исполнилось сорок.

С меня при цифре тридцать семь в момент слетает хмель.
Вот и сейчас как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лёг виском на дуло.

Ну, наш герой продержался более тридцати девяти лет. Сам Владимир Высоцкий (автор приведённого четверостишия, если вдруг кто не в курсе), к слову, умер в сорок два года.

«Он умер! — думала Дагни. — Зачем?» Если бы можно было увидеть его! Если бы он появился здесь! С каким стремительно бьющимся сердцем она побежала бы к нему навстречу, обняла бы за шею, прижалась мокрой от слёз щекой к его щеке и сказала бы только одно слово:
«Спасибо!» — «За что?» — спросил бы он. «Я не знаю… — ответила бы Дагни. — За то, что вы не забыли меня. За вашу щедрость. За то, что вы открыли передо мной то прекрасное, чем должен жить человек».
Константин Паустовский

Наверное, когда я в детстве прочла рассказ Паустовского "Корзина с еловыми шишками", то не поняла его героиню Дагни. Ну что значит - зачем умер человек? А теперь и мне хочется спросить: "Он умер. Зачем?" Кстати, Дагни спрашивала также о композиторе - об Эдварде Григе. Но в этом отрывке есть какой-то неуместный пафос. Хотя иные песни "Короля и шута" на самом деле прекрасные и жизнеутверждающие, несмотря на то, что чуть менее чем полностью посвящены теме смерти.

И грянул голос граммофона.
Наперекор ревущим волнам,
Что смерть над ним не властна.
А жизнь прекрасна.
А. Долженков

А вот это уже поп-музыка, песня Ольги Кормухиной. Горшенёв попсу сильно недолюбливал (но зачем-то перепел "ВИА Гру", из-за этого теперь я и эту группу слушать не в силах). Я не разделяю эту его точку зрения. Да и слова такие красивые...

Но он молчал - иссякла сила.
Что жизни голос в нём будила.
И берегла всечасно.
А жизнь прекрасна.

Подходит ему, правда? Сразу вспоминаются все эти истории о клинических смертях. Всё-таки кто-то берёг его, не давал уйти... Но я не буду обвинять ангелов, что они в этот раз не помешали...

Закончу-закольцую Цветаевой.

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
- Послушайте! - Ещё меня любите
За то, что я умру.

@темы: Будем о грустном, Ассоциации, КиШ и Миша, Чужое, но не чуждое, Всё это лирика

---

Малышке Мю!

Здравствуй, Myumla, дорогуша! Будем теперь и виртуальными друзьями, не только реальными! Читаю потихоньку твой дневник.

Это я уже самой себе бормочу.

Надо было и Элю Ангст поприветствовать, когда она ко мне заПеЧеилась.

@темы: ПеЧки на лавочке, Мои избранники, Ляпота!

---

Я ещё помню про собственный фанфик

Название: Была не была
Автор: K'Элайр (альтер-эго Freaky Fredа)
Бета, гамма: Я пыталась завербовать, честно.
Тип: Кроссовер – «Сумеречная Сага» и «Шрек навсегда» плюс малюсенькая щепотка "Мрачных теней"
Жанр: Джен
Персонажи: Ренесми, Каллены (кроме Эммета и Розали), Румпельштильцхен, Крысолов, Нирель Ало́н (мой персонаж), ещё несколько героев «Сумеречной Саги»
Рейтинг: G
Дисклеймер: Они не мои герои, но они моя колода карт. Беру их и тасую, как хочу.
Предупреждение: Фанфик антикалленовский, хотя прикидывается поначалу калленоманским. Ну и, вроде как, предполагается смерть персонажа.
Размер: Миди (10927 слов)
Статус: Завершён
Саммари: Волею судьбы Ренесми, Джейкобу и Эсме предстоит встреча с Румпельштильцхеном и Крысоловом. Возможно, никто кроме этих двоих, не сможет помочь спасти дорогого Калленам человека.
От автора: Хорошее воплощение бредовой идеи.
Публикация на других ресурсах: Где угодно, но пришлите, пожалуйста, ссылку.

Начало вот тут: http://fleira.diary.ru/p187868506.htm

Господин Тителитури

Нирель и две почти что тёзки – Эсме и Ренесми – сидели в уютном шатре. Хозяином шатра оказался маленький человечек с грубоватыми чертами лица, представившийся господином Тителитури*. Он разместил гостей за круглым столом, за которым стояло три стула. Для себя он вытащил откуда-то мягкую складную табуретку, в собранном виде напоминающем дамскую сумочку. Остальная обстановка состояла из двоих больших сундуков, двух собранных раскладушек и разложенной по углам утвари. В дальнем углу стоял большой рюкзак и пахнувшая керосином бутыль. Оттуда же Тителитури взял и поставил на стол керосиновую лампу. Занавесь, висевшая на входе в шатёр, была отдёрнута, в образовавшееся отверстие гостям открывался чудный вид на скалы и растущее поблизости дерево. Но хозяину света всё равно не хватало. Он зажёг лампу, а сам сел на табурет, спиной к выходу.
Сначала разговор зашёл о Нирель. Тителитури узнал девушку, а она была рада знакомству с тем, кому фактически обязана жизнью. Эсме, увидев ушлого на вид человечка с довольно неприятной мимикой, только укрепилась в своём недоверии к нему. На Ренесми Тителитури не произвёл ни плохого, ни хорошего впечатления. Восторгаться им у неё не было повода, а судить о ком-то по его внешности она не привычки не имела. Девушка привыкла, что даже очень привлекательные люди практически всегда проигрывают в плане красоты членам её семьи. Кроме того, она знал, что самые прекрасные из вампиров могут без тени сомнения вырезать целые семьи, не жалея даже маленьких детей.
Едва дождавшись, пока Нирель и её спаситель обменяются любезностями, Ренесми взяла инициативу в свои руки и коротко рассказала господину Тителитури о себе и своей семье. Как только девушка упомянула об оборотнях, Эсме нервно произнесла:
- Не понимаю, куда запропастился Джейкоб?
Волкочеловек остался на улице, с крысоловом Эртом, очарованный его музыкой.
- Пусть пока побудет снаружи, с моим другом, - голос у хозяина шатра имел убаюкивающие интонации, но от этого не становился более располагающим к себе. – Я не привык иметь дело с оборотнями, мне так будет спокойнее.
- А с вампирами, значит, привыкли?
- Ну, вампиры мне не в новинку, я же обращал в них людей, - невозмутимо ответил господинчик. – А вот в оборотней не пробовал, - задумчиво добавил он.
- А почему вы превращаете людей именно в вампиров? – продолжала расспросы Эсме.
- А в кого ещё? – ответил вопросом на вопрос Тителитури. – Я же превращал в вампиров только тех, кто находился на грани жизни и смерти. В кого ещё их можно было превратить? В зомби?
- Совсем как Карлайл, правда, Эсме? – с воодушевлением воскликнула Несси.
Эсме обескуражил вопрос девушки. Трудно было найти хоть какое-то сходство между её мужем и Тителитури. Дело даже не в том, что внешне Тителитури был отнюдь не красавец. Он производил впечатление хитрого, неискреннего человека. Хотя человеком он и не был. И таким отзывчивым и порядочным существом, как Карлайл, он тоже не являлся.
- Зачем вы спасаете жизни? – прямо задала вопрос вампирша.
- А желание помочь ближнему в качестве объяснения вас не устроит? Или вампирам невдомёк, каково это – спасти человека, подарить ему второй шанс?
- И вы ничего не имеете с этого?
- Я ничего не просил взамен, когда превращал кого-нибудь в вампира. Когда я спас эту девушку от смерти, я же понимал, что её жизнь и без того изменится. Я знал, когда заключал сделку с её родителями, что спасая ей жизнь, я одновременно отнимаю её у них.
- Эсме, ты обижаешь господина Тителитури своим недоверием! – вмешалась Ренесми. – А нам может понадобиться его помощь. Чарли в смертельной опасности!
- Кто такой Чарли? – безмятежно поинтересовался Тителитури.
Эсме подождала, пока Ренесми введёт кудесника в курс дела и получит от него положительный ответ на свой главный вопрос.
- Каким образом вы превращаете людей в вампиров? Нам нужно это знать, Ренесми, - добавила она, взглянув на внучку.
- О, это очень интересно! – вскричал Тителитури. Он вскочил, открыл один из сундуков и выгреб из него ворох коричневатых рулонов. – Вы считаете меня волшебником, милые дамы, но меня можно назвать так лишь с оговорками. Моё волшебство имеет ограничения. Я могу колдовать только… - он опустил несколько рукописей на стол перед гостями, - …для… - развернул он один из контрактов, - … других! Не для себя, - с видом воплощённой скромности закончил он, потупив глаза, как будто в бескорыстной природе собственного волшебства видел что-то недостойное.
- Что ж, проблему можно решить, найдя ещё одного такого же волшебника, - улыбнулась его самая молоденькая гостья. – Вы бы стали колдовать друг для друга.
- Натуральный обмен? – Тителитури развернул ещё парочку контрактов. – Дело в том, что магические сделки очень узкая специализация, и в настоящее время она доступна только мне. Я могу составить любой контракт, исполнить любое желание, хотя обычно тот, кто подпишет со мной соглашение, должен будет чем-то пожертвовать.
- Надеюсь, вы себя не обделяете, - ввернула Эсме, впрочем, стараясь не придавать своему голосу ехидные нотки.
Но Тителитури отлично понял скрытый смысл фразы.
- Таковы правила игры, - невозмутимо ответил он. – Чтобы что-то получить, нужно что-то отдать, - он улыбнулся, - хотя с вампиризмом история особая.
- Какая же история? – нетерпеливо спросила Нирель.
- В большинстве случаев для сделки требуется лишь особый заговорённый пергамент, мои фирменные чернила, между прочим, изготовленные с помощью философского камня, обратите внимание на насыщенный золотистый оттенок**. Подписывать договор нужно непременно ими. Затем грамотное составление текста - тоже немаловажный момент. А то пожелаешь летать от счастья - и превратишься в рождественского оленя, позабыв сам себя! Однако я на этом деле собаку съел и едва не съел крысу***, - он вдруг нервно хихикнул и продолжал, - Подобные ошибки я легко могу предусмотреть и предотвратить.
Ренесми и две вампирши в это время с любопытством изучали свитки. Это были уже когда-то заключённые контракты, подписанные хвалёными золотистыми чернилами. Тексты договоров были самыми разнообразными. Наткнувшись на договор об увеличении груди до шестого размера, Нирелли издала лёгкий смешок.
- Да, если подумать, большие формы – это такая мелочь, уж извините за тавтологию, - лениво проговорил Тителитури. – Но если человеку для счастья требуется так мало – почему бы не выполнить его просьбу?
- Принцесса до полуночи? Вот уж не думала, что вы присутствуете в сказках под именем феи-крёстной! – рассмеялась Ренесми, изучая очередной свиток.
От Эсме, тоже читавшей контракты, не укрылось, что на этой реплике Несси господин Тителитури отчего-то вздрогнул.
- Что с вами такое? – вежливо и быстро поинтересовалась она.
- Мне вспомнилась фея Крёстная****, - сказал Тителитури. – Я пересекался с нею пару раз, хорошо, что мимоходом. Не такая уж она была и душка, мягко говоря.
«Совсем как ты,» - подумалось Эсме.
- Так вот, о вампиризме. Это довольно сложный случай и с ним особая история. Алгоритм, опробованный в других сделках, тут не годится. И тут на помощь мне пришло чужое волшебство. Я узнал, что некогда одна колдунья превратила отвергнувшего её мужчину в вампира. Вы когда-нибудь слышали о Барнабасе Коллинзе и Анжелике Бушар*****?
- Я точно нет, - сказала Ренесми. Две другие гостьи только помотали головами.
- Заклинание, которым воспользовалась ведьма, с тех пор получило имя – её и этого мужчины. Она не удосужилась назвать как-нибудь это заклятье, а в таком случае заклинания называют именем придумавшего его мага. Вот и получилось – «Барнабушар».
- Похоже на «Вуншпунш******», - пробормотала подкованная в сказках Нирель.
- Когда я вознамерился продлить существование одного умирающего человека, - Тителитури послал ей улыбку, которую он сам считал очаровательной, - то мне в голову пришло вписать название заклинания в контракт и предложить его близким.
- И это подействовало! – радостно воскликнула Нирель.
- А что касается, условий, - предвосхитил Тителитури вопрос, вертевшийся у всех на языке, - то они уже заложены в самом заклинании. За жизнь требуется отдать жизнь – но ведь ты и отдала её, Нирель, - обратился он к девушке. – Вампиры традиционно считаются не совсем живыми существами.
- Только знаешь, это мнение ошибочно! – тут же выпалила Ренесми. – И я – одно из подтверждений этому. Как бы я могла появиться на свет, если бы мой папа был мёртвым?
- В любом случае, жизнь была отдана, пусть и в фигуральном смысле. Ведь Нирель не может жить как жила до того падения со скалы.
- Знаете, это лучше, чем прописаться на кладбище, - заметила Нирель.
- Если бы я оживил её в полном смысле слова, то пришлось бы потребовать жизнь её отца или матери - и вовсе не из вредности, - продолжил Тителитури.
Улыбка сбежала с лица Нирель.
- Ой, вот это мне уже не очень понравилось бы, - произнесла она.
- А самое главное, заклинание Анжелики Бушар позволило мне обойти ещё одну особенность моих контрактов. Раньше люди могли подписывать только те контракты, в которых шла речь о них самих. Кстати, с твоим спасением в этом случае явно возникли бы трудности, - обратился он к Нирель. – Ты была без сознания, когда я появился. Но заклятие Анжелики изначально было рассчитано на другого человека и, благодаря этому, родители Нирелли смогли изменить её судьбу. Ну а я, обратившись к достижениям других магов, расширил границы собственных возможностей.
- Но ведь человек, ставший вампиром, представляет угрозу для окружающих, - сказала Эсме, в ответ на это собеседник послал ей одну из своих безмятежных улыбок.
- Особенностью заклятия Анжелики Бушар является то, что получившийся с его помощью вампир с самого начала способен контролировать себя, - проговорил он, - если очень захочет.
- Бабуля Эсме! Карлайл тоже обращал людей в вампиров, несмотря на возможные последствия, - Несси называла Эсми бабулей только когда сердилась на неё, в отличие от Карлайла, которого звала дедулей в любом настроении. Истинная дочь своей матери, Несси думала, что любую женщину должно задевать, когда её величают бабушкой. Хотя Эсми на самом деле было совсем необидно, ведь она выглядела куда лучше любой бабули, да и получше многих мам.
- Но Карлайл брал на себя ответственность за созданных им вампиров, - стояла на своём «бабуля». – А вы превращали людей в вампиров и гордо удалялись. Разумеется, это ваше дело, но ведь вы сами говорили что-то о жалости…
- Насколько я понял, упоминаемый вами господин сам является вампиром, - в лице кудесника проявилось едва заметное раздражение, - я же больше отношусь к лепреконам*******, притом отнюдь не чистокровен. Человеческой крови во мне тоже немало. Единственный известный и доступный мне способ контролировать вампира – это игра Эрта, который тоже, скажем прямо, из породы людей, а не вечных двигателей. И самое главное, я никого не принуждаю. Эсме, не вы первая оценили мои поступки как сомнительные с точки зрения морали. Но когда ты видишь перед собой несчастного, нуждающегося в помощи человека, видишь слёзы его родных, разве желание помочь именно ему не перевешивает всё остальное?
- Бабуля, нам надо составить контракт! – Ренесми решила поставить точку в бесполезной с её точки зрения дискуссии..
- Несси, я совсем не уверена. Во-первых, а если Чарли и так сумеет избежать опасности?
- Если? – переспросила девушка. - Что ж, если он и сумет, то хорошо бы ему суметь также не стать свидетелем драки наших с ненашими! Потому как свидетелей среди людей в любом случае быть не должно! И даже если сейчас за ним охотятся не Вольтури, то они когда-нибудь могут узнать о его осведомлённости и тогда мало нам всем не покажется!
- А если обращение состоится при свидетелях? Что, если Чарли станет превращаться в вампира на глазах у твоей бабушки и её мужа?
- Я могу составить контракт так, чтобы риск этого был минимальный, - заверил Тителитури.
Он достал из сундука новенький свиток и разложил его на столе. Затем достал оттуда же коробку, в которой оказались серебряные литеры и коробку с красноватой, необычно пахнувшей краской. Составляя из литер слово, волшебник скреплял их между собой серебряным же держателем, прикладывал к краске и припечатывал на документ. Эсми запротестовала, ведь сначала все условия контракта нужно было согласовать. На это Тителитури ответил, что пока контракт не подписан, его условия можно изменить. Орудовал своей ручной полиграфией он довольно резво и вскоре все могли ознакомиться с результатами его трудов.
В свежесоставленном договоре значилось:
«Обращение Чарлея Свона должно состояться именно в тот день и час, когда его жизнь повиснет на волоске – только в этом случае и непременно, что бы не разделяло того, кто подписывает контракт, и вышеназванного человека – и состояться так, чтобы никто посторонний не заметил ничего странного».
- Вот теперь и разделяющее вас с Чарли расстояние не имеет никакого значения. Всё предусмотрено, - с довольным видом объявил он.
Далее в договоре было написано: « Ставя свою подпись на данном договоре, я соглашаюсь на возможный риск, связанный с последствиями исполнения всех пунктов настоящего договора».
- Если вдруг ваш Чарли приобретёт привычку закусывать людьми, а не тигрятами, не хочу нести за это моральную ответственность. Я всего лишь посредник. Решать вам, - пояснил Тителитури.
Эсме не пришла в восторг от этого замечания.
- Итак, если Чарли не будет грозить смерть от клыков вампира, он не обратится? – уточнила Ренесми.
- Здесь указана любая гибель. А что, если дедушка через месяц попадёт под машину, тебе будет не так его жалко? – осведомился он.
- Действительно… Знаете, я сейчас, - Ренесми вдруг вскочила и выбежала из шалаша.
- Куда ты? – взволнованно крикнул Тителитури. Он явно начинал нервничать.
- Сейчас! – донёсся снаружи голос Несси.
Она махнула рукой Джейкобу, всё ещё слушавшему колдовскую музыку неутомимого – чтобы там не говорил о нём Тителитури - Эрта Эртуса. Её жених выглядел снулым и усталым. Ничего, скоро она подпишет контракт, обезопасив тем самым дедушку, и тогда они уйдут. Осталось только кое-что проверить. Отбежав на некоторое расстояние от него и от Эрта, девушка достала из кармана мобильник. Ох, много трудов стоило уговорить Эсме не отбирать его и не звонить родителям! Мобильный самой Эсме дампирка заранее вытащила из сумки, когда они ещё собирались на якобы прогулку.
- Алло, Мег********, - прошептала Несс в телефон, предварительно отключив режим громкой связи, - ты всё слышала?
- Всё слышала, конечно. Всё – правда! Он ни разу не солгал тебе, Рен, - ответила на том конце её собеседница.
- Отлично! Огромное спасибо! – поблагодарила её Несси, радуясь, что в этой глуши сигнал ловится, хоть и еле слышно.
- Рен, я пойду. Хочу нагнать других, - Мегги ради Ренесми не пошла на охоту с остальными членами своего клана. – Хочу я есть, хоть истина дороже.
Ренесми поблагодарила ирландку ещё раз, попрощалась с нею и подбежала к Джейку. Она попросила его потерпеть ещё совсем немного. Он только кивнул. Девушка вернулась в палатку к Нирель и недовольному Тителитури.
- Я подпишу контракт! – заявила она и подмигнула Эсме. Эсме была в курсе, что её приёмная внучка ещё дома договорилась с правдолюбивой Мегги, чтобы проверить, насколько честен господин Тителитури.
- Похоже я не смогу тебя отговорить, - вздохнула Эсме. – Я понимаю, конечно, как это важно для тебя и для Беллы.
«Эсме бывает немного занудой», - подумалось Ренесми.
Со стола были уже убраны все лишние контракты, зато там появилась чернильница с пером. Несси взяла пёрышко, обмакнула его в отливающие золотом чернила.
- Какая красота! – сказала она волшебнику.
Он улыбнулся, хотя стук ногой о пол выдавал его нетерпение.
«Ренесми Карли Каллен» - вывела на коричневатом пергаменте дампирша под взволнованные взгляды Эсме и Нирель.
За спиной Тителитури что-то засверкало. Яркое сияние ворвалось в шатёр с улицы и заставило удивлённо вскрикнуть Нирель и Ренесми. Эсме вскочила на ноги…
Тителитури взял в руки только что подписанный контракт, с улыбкой прочитал составленные им самим строки и скатал пергамент в рулон. С удовлетворённым видом он стал напевать:
- Теперь уже многие знают, кого Румпельштильцхеном называют. Но как хорошо, что не знали эти дамы милые, какая у Румпельштильцхена фамилия.
За тряпичной стеной уже не играла музыка. Эрт Эртус вошёл под своды шатра.
Румпельштильцхен Тутелитури повернулся к соратнику.
- Отдохни, - посоветовал он. – Они скоро будут здесь. Хочется, чтоб при их появлении ты был в форме.
Он посмотрел за спину Крысолова. Сияние, ворвавшееся с улицы в шатёр, уже погасло. За входом в палатку открывался чудесный вид. Но не на скалы и одинокое дерево, а на солнечную холмистую долину.
За спиной самого Румпельштильцхена, повернувшегося к Эрту, стоял стол и три пустых стула. В шатре никого больше не было. Никогда никого – кроме них.


---------------------------------------------------------------------------------------------------


*Тителитури – в одном из переводов сказки братьев Гримм о Румпельштильцхене, главный герой отзывается на это имя. Почему имя Румпельштильцхен перевели как Тителитури, я не знаю, но решила сделать это обзывательство фамилией Румпеля. В отличие от имени, ставшего известным благодаря сказке братьев грим, фамилия Тителитури не известна широкой общественности. Поэтому он решил её использовать при знакомстве с Калленами и Нирель. Его имя окружено благодаря всё той же сказке не самой хорошей славой.
**«…обратите внимание на насыщенный золотистый оттенок» - по сказке братьев Гримм, Румпельштильцхен умел превращать солому в золото. Использование философского камня объяснило бы и это его умение.
***«Однако я на этом деле собаку съел и едва не съел крысу» - это отсылка к мультфильму «Шрек навсегда». В мультфильме перед заключением сделки Румпельштильцхен потчевал Шрека запечённой крысой, правда, сам её так и не попробовал.
****«Мне вспомнилась фея Крёстная» - ещё одна отсылка ко вселенной «Шрека».
*****«Вы когда-нибудь слышали о Барнабасе Коллинзе и Анжелике Бушар?» - протагонист и антагонист из фильма Тима Бёртона «Мрачные тени». Я стала указывать «Мрачные тени» в качестве ещё одного фэндома к кроссоверу, так как о Барнабасе и Анжелике здесь только упоминается.
******Вуншпунш – общее название заклинаний из сказки немецкого писателя Михаэля Энде «Катастрофанархисториязвандалкогольный волшебный напиток» (нем. «Der satanarchäolügenialkohöllische Wunschpunsch»).
*******«…я же больше отношусь к лепреконам» - на самом деле, раса Румпельштильцхена мне неизвестна. Я слышала мнение о том, что он лепрекон и решила указать об этом в своём фанфике.
********Мегги – вампирша из ирланского клана, которая умеет определять ложь. Впервые появляется на страницах книги Стефани Майер «Рассвет».

Затея Румпеля

Мелодия Эрта струилась по небольшой роще, нежная и плавная. Сам Эрт сидел на крыше изящной беседки в готическом стиле и играл. Рядом с беседкой стоял вампирша, застывшая в ожидании и поэтому похожая на неведомо зачем одетую статую. Игра дудочки завораживала вампиршу и, казалось, проникала в самую её душу, которую столетиями уже ничего не тревожило. А главное, музыка гасила в вампирше желание отведать крови музыканта – в отличие от своего спутника Эрт источал очень вкусный аромат.
В беседке находился ещё один вампир, а с ним – извечный спутник Эрта, маленький и самоуверенный волшебник-полукровка. Он только что поделился со своим бессмертным собеседником историей Беллы Свон-Каллен.
- О, как же интересно, - протянул вампир. – А эта удивительная девушка.. Даже немного жаль, что ты добился своего, мой дорогой Румпельштильцхен.
После этих слов он взял лепрекона за руку, не в первый раз за сегодняшний день, и закрыл глаза. Воспоминания, о которых мог знать только Румпельштильцхен, стали появляться и в голове у его собеседника.
Воспоминания эти были чрезвычайно интересными и необыкновенными даже для видавшего виды за три тысячи лет жизни на земле вампира. Воспоминания о…
О том, как Румпельштильцхену пришла в голову идея по поводу мятежных Олимпийцев вообще и Беллы Каллен в частности. Но он не стал посвящать старейшин в детали своего плана, так как их замыслы могла засечь Элис Каллен.
О том, как Румпельштильцхен попросил Вольтури подстроить несколько несчастных случаев в глуши, после чего подписал с родственниками покалечившихся контракты и обратил умирающих людей в вампиров посредством заклинания «Барнабушар». Элис не увидела этого, поскольку эти действия не касались напрямую её семьи.
О том, как Вольтури подсылали своих шестёрок к обращённым Румпельштильцхеном вампирам, чтобы те узнали, якобы случайно, об Олимпийском клане и связались с ним. Так и вышло с Нирель – она решила найти Калленов, а отыскав, поведала им свою удивительную историю. Вампиры, рассказавшие ей о Калленах, не состояли официально в клане Вольтури, поэтому Эдвард не мог узнать их через воспоминания Нирель.
О том, как итальянцы науськали других своих внештатных вампиров на Чарли Свона. Вампиров доставили в город, где он в то время находился. После чего по телефону им было сообщено об узнавшем тайну вампиров человеке, но никаких конкретных приказов отдано не было. Вампиры знали, что узнавших тайну людей уничтожают и направились разыскивать Чарли. Таким образом, решение убить его принадлежало новичкам, а не самим Вольтури. Была создана опасная для жизни Чарли ситуация, призванная привлечь внимание Элис и остальных Калленов. Так как сами Вольтури смерти Чарли не желали, то Элис их не увидела.
План Румпеля и далее сработал как по маслу: Нирель невольно зажгла в Ренесми желание увидеться с кудесником - на всякий случай, чтобы спасти деда, если Белла, Эдвард и остальные не успеют. Девушки отправились на розыски Румпельштильцхена, который предусмотрительно обращал людей в вампиров именно в ареале обитания Калленов. То, что Олимпийцы живут в Кордильерах, стало известно благодаря Деметрию — он уловил потоки их мыслей и определил, откуда они исходят. Его телепатические поиски не содержали в себе никаких намерений, ищейка просто выполнял просьбу Румпеля, поэтому Элис опять-таки ничего не увидела.
Но кое-что и сам Румпельштильцхен не мог предвидеть. Он не знал, что Ренесми придумала проверить его на искренность, о чём договорилась с ирландкой Мегги – вампиршей, чувствующей любую ложь. Ещё до того, как Ренесми и остальным показался из-за скал музицирующий Эрт Эртус, дампирша позвонила Мегги, и включила на телефоне громкую связь. Мегги затаилась на том конце и слышала весь разговор с Тителитури. Так уж вышло, что ушлый Румпельштильцхен так и не сказал ничего, чтобы не было бы правдой – хотя своими словами он сбивал собеседниц с толку, но всё сказанное им было верно. Например, когда Ренесми спросила Румпельштильцхена «Вот уж не думала, что вы присутствуете в сказках под именем феи-крёстной!», он вздрогнул, так как решил было, что его личность раскрыта, что в его планы отнюдь не входило. Однако на вопрос Эсме, что с ним, он сказал, что встречался с феей Крёстной и ему она не понравилась. Разумеется, Румпель просто ушёл от ответа на вопрос Эсме, но он на самом деле встречался когда-то очень давно с мамой принца Чарминга при не самых приятных обстоятельствах. Таким образом, даже Мегги не увидела подвоха в его словах.
Непосредственно перед подписанием контракта Румпельштильцхен Тителитури незаметно даже для вампиров отослал готовое смс-сообщение, получив которое, Вольтури тут же отозвали молодых вампиров, желающих убить Чарли Свона. Об этом они сообщили Эртусу, тот проиграл несколько условленных нот на дудочке, и Румпельштильцхен с лёгким сердцем дал Ренесми подписать контракт. Но Элис и остальные не смогли позвонить дампирше и сообщить ей о новом видении. Итак, Ренесми подписала договор. Однако гибель в это время уже не грозила её деду. Не обнаружив опасности в настоящем, чары «Барнабушара» уловили её в прошлом. И хотя условия договора были прописаны в настоящем времени, фраза «что бы не разделяло меня и его» позволила волшебству просочиться сквозь время – в день, когда молодого полицейского Чарли настигла смерть от пулевого ранения. Эта смерть была бы клинической и длилась бы всего минуты две, но тут в дело вмешалось колдовство и Свон за считанные секунды, как когда-то давно, Барнабас Коллинз, превратился в нежить. Со страху и, не рассчитав свои новые силы, он убил парамедиков, пытающихся ему помочь, даже успел попробовать вытекшую из одного кровь, но ужаснувшись своему внезапному пристрастию, прервал трапезу и скрылся в неизвестном направлении. Непривычные к перестрелкам жители Форкса попрятались кто куда, так что свидетелей того, что же случилось с женихом Рене Марсан, не оказалось. Известно было только, что произошло нечто странное и ужасное, но что именно – никто не мог даже предположить.
Это было двадцать три год назад. Двадцать три года прошёл с того момента и до сегодняшнего дня. Хотя, что этот срок значил для трёхтысячелетнего вампира, считавшего с руки Румпельштильцхена историю Беллы, которую когда-то сам и рассказал ему. Сейчас эта история была Аро в новинку – он не мог помнить того, что не случилось. Его удивило то, что некая молодая девушка смогла разжечь такие страсти в мире вампиров. Надо же, даже Кайус зажёгся идеей избавиться от неё с помощью Румпельштильцхена. До этого Кай весьма пренебрежительно относился к полукровке, некогда освобождённому вампирами из плена у огров. Хотя Румпель на пару с примкнувшим к нему Крысоловом не раз оказывали клану ценные услуги, они сумели заинтересовать Кая, лишь предложив избавить вампирский мир от Беллы Каллен. Впрочем, Кай теперь не знает ни о какой Белле, да и сам Аро прочитал о заинтересованности брата в мыслях Румпеля, как и обо всём остальном.
Тем не менее, Аро осознавал, что изменения, происшедшие благодаря Румпельштильцхену, имеют огромное значение для клана. В той реальности Каллены осмелились выступить против Вольтури, первые за многие столетия – и всё из-за этой девушки, против которой даже близнецы оказались бессильны! Ну, и из-за её дочери… Владыка, точно так же, как и в прежнем варианте реальности, заинтересовался дампирами и решил их разыскать.
Румпельштильцхен был как всегда доволен самим собою, своим планом, тем, как он сумел всё провернуть, и своей невероятной удачей. Когда-то давно он уже смог предотвратить кое-чьё появление на свет, но тот простофиля обменял день своего рождения на другой день, который и прожил после подписания контракта. И за этот день он вывернулся-таки и вернул себе свою жизнь, аннулировав сделку. Ренесми не отдавала день за день, условия подписанного ею контракта были совершенно другими, поэтому аннулировать сделку было некому – дампирши просто не существовало, как и её матери, ведь у вампира Чарли не могло быть детей. И никто в целом свете не знал о том, что они вообще появлялись на свет в каком-то там варианте реальности – никто, кроме Аро и Румпельштильцхена. Даже Эрт был не в курсе того, что вытворил его товарищ. Он знал, конечно, что Румпель провернул очередную аферу со временем и пространством, но совершенно забыл про её сути. Помнить то, что так и не случилось, было прерогативой исключительно Тителитури.
Конечно, всё могло бы сложиться совсем иначе. Обращённая «Барнабушаром» Нирель могла не заинтересоваться Калленами – в общем-то, больше никто из её товарищей по несчастью не отправился их разыскивать. Каллены могли отправиться на помощь к Чарли всей семьёй, но тут у Элис случилось видение о том, что для их драгоценной любимицы это небезопасно. Ренесми могла не пойти на поиски Румпельштильцхена - либо сама не решилась бы, либо её остановили бы Эсме и Джейкоб Блейк. Тителитури мог бы солгать в разговоре с Ренесми, о чём она бы узнала благодаря Мегги и утратила бы доверие к волшебнику. Вампиры, собиравшиеся убить Чарли Свона, могли бы не послушаться Вольтури, а пойти на поводу у собственной кровожадности и убить его - тогда бы Чарли стал вампиром именно в день подписания контракта. Что же касается, видений Элис, то они у неё всё-таки были, просто Элис не смогла правильно их интерпретировать. Ясновидящую преследовали видения из прошлого, будущего и настоящего семьи Каллен, ведь решение Румпельштильцхена касалось не только грядущего, но и всего времени, которое Каллены провели с Беллой. Элис всё яснее и яснее видела картины из разных временных отрезков, в которых не было Беллы и Ренесми. Ни она, ни Эдвард так и догадались, что это означало. Когда в день встречи с Нирель речь зашла о Вольтури и ограх, перед глазами Элис промелькнуло несколько неясных образов. Девушка уже устала от неопределённости, поэтому не обратила на них особого внимания, как и Эдвард. Позднее, уже в самолёте она увидела, что её мать и племянница беседуют с каким-то подозрительным типом, однако связаться на тот момент с ними оказалось невозможно. Итак, тысяча и одна мелочь сошлись именно так, как сошлись. Контракт был подписан. Его чары проникли в прошлое и изменили будущее.
- Последний вопрос, - сказал Аро. – А что же теперь происходит с Нирель?
- Думаю, она сейчас человек, как и все те, к кому я применил «Барнабушар», - ответил волшебник. – Я превратил их в вампиров для того, чтобы кто-то из них связался с Калленами и рассказал им обо мне. Это нужно было лишь для того, чтобы предотвратить появление Беллы Свон на свет. Но в этой реальности Беллы уже нет, её рождение уже предотвращено, поэтому превращать их в вампиров не было смысла. Такой вот парадокс, - заключил он.
Аро кивнул. Собственно, он так и предполагал.
Глава Вольтури отдал лепрекону его весьма немалое вознаграждение, после чего они распрощались и пошли каждый своей дорогой.
Аро и сопровождавшая его Рената, уже добрались до входа в подземный ход Вольтеррского замка, когда до их слуха донеслись слова Румпельштильцхена:
- Эрт, Эрт, мне иногда думается: а что, если бы ты однажды сочинил мелодию, под которую Земля бы завращалась быстрее? Даже я не смог бы это провернуть, но признаюсь, скрепя сердце: порою мне кажется, что тебе это по силам.

Эпилог
Кочевник Чарли

Хоть Румпельштильцхен Тителитури, точно так же, как и Эрт Эртус, не умел вращать Землю с нужной ему скоростью, ему по силам оказалось изменить судьбы многих людей. Но к этому ему было не привыкать.
Где-то в штате Нью-Йорк шёл бейсбольный матч, в котором играл Филипп Дуайер. На трибуне сидела его молодая жена и громко болела за него.
Одним из зрителей этой игры был также Диего, в этой реальности не ставший вампиром.
Бри Таннер подрабатывала официанткой в нью-йоркском кафе – зарабатывала себе на учёбу.
За сотню миль от неё, в другом, но очень похожем кафе попивал капучино Райли Бирс.
В этом же городе – в Сиэтле - возвращался из кино Джейкоб – он как раз водил свою бывшую одноклассницу на ночной сеанс. Дело у них явно шло к свадьбе. Надо сказать, что Джейкоб так и не стал обортнем. Семейство вампиров покинули их края до того, как это случилось. Джейкоб так и не узнал, что легенды племени о волколюдях и «холодных» – правда.
Теперь, спустя несколько лет после отъезда Калленов, способность превращаться в волков была утеряна даже Сэмом и Полом – единственными из квилетов, кто успел преобрести сверхъестественные способности. Ребята не успели ни с кем запечатлеться. Сэм женился на Ли, а Пол вовсю ухаживал за Рейчел Блейк – его угораздило влюбиться в неё обычным способом. Рейчел, правда, не слишком устраивал взрывной характер ухажёра, так что определённости в их отношениях не было.
У Калленов, проживающих сейчас в Аляске, дела шли как обычно. Все были довольны жизнью, за исключением Эдварда. Он в это время усиленно изучал ифкуиль* и волапюк**, на что Эммет удручённо думал «Эх, девчонку бы тебе». Эммет не произносил этого вслух, но в случае с Эдвардом это не имело никакого значения. Эдвард начинал жалеть о том, что не ответил в своё время на танины заигрывания. Но Таня уже была занята - в отличие от Кейт, которая Гаррета так и не встретила.
Волею судьбы, в это время Чарли Свон находился неподалёку от тех мест, где он находился бы и в том варианте своей жизни, в котором не стал вампиром. Вампир Чарли не знал, что его бывшая невеста Рене проживает в Финиксе вместе с мужем и двумя сыновьями. Вампиры, обращённые с помощью заклятия Анжелики Бушар, не забывают своё прошлое, так что время от времени Чарли вспоминал Рене и остальных людей, с кем был когда-то близок. Сейчас рядом с ним постоянно находились вампирша по имени Америкус, а также Виктория и Джеймс. Эти трое понимали, что Чарли чем-то отличается от них, и знали странную историю его превращения в вампира. Тем не менее, Джеймс и остальные ничего не имели против своего не совсем обычного спутника.
Несколько лет назад их группа пересеклась с Калленами, когда те ещё жили в Форксе. Олимпийцы предупредили кочевников, чтобы те не охотились на людей из-за оборотней. Но Лоран не послушался и как результат - бывшие тогда ещё в волчьем строю Сэм и Пол убили его. Лоран не успел даже познакомиться с Ириной Денали. В настоящее время девушка сошлась с Рэндалом и уже подумывала о том, чтобы уйти из клана и распрощаться с «вампирской диетой».
А вот Чарли наоборот, временами подумывал о том, чтобы стать «вегетарианцем». Попробовав на вкус кровь животных, он не пришёл в восторг, но убийства людей вызывали в нём порой горечь и смутное чувство вины. Однако его останавливало присутствие в его жизни Америкус. Она ни за что не согласилась бы стать звероядной.
Сейчас Чарли вместе со всеми спешил за добычей – заехавшими на огромную пустошь людьми. Ещё издали ему стало понятно, что это какие-то подростки.
Опять придётся убивать фактически детей!.. Чарли поморщился. Сейчас он очень голоден, но вообще – пора с этим завязывать всё-таки. Без Америкус он как-нибудь проживёт. Уйдёт к Денали – со временем можно будет завязать отношения с кем-нибудь из сестричек. Конечно, он никого не полюбит так, как Рене. Если бы не его проклятие, он бы до сих пор был бы с нею. Несомненно, до сих пор…

---------------------------------------------------------------------------------------------------

*Волапюк - искусственный язык, созданный немецким католическим священником Иоганном Мартином Шлейером.

**Ифкуиль – искусственный язык, созданный американским лингвистом Джоном Кихадой.

Нет, всё, конечно, не сбылось
В потоке лет, в мельканье дней...
Но если что-то удалось,
Спасибо музыке моей!
Л. Дербенёв

запись создана: 31.07.2013 в 14:50

@темы: Сумеречная Сага, Ассоциации, Фанфикшн, Я и необычный кросс

---

Эльфы разные нужны, эльфы всякие важны!

Уже несколько лет перечитываю на "Самиздате" творчество автора под псевдонимом Суламен.

Огромное спасибо Суламен за то, что согласилась отдать мне этот лакомый кусочек. Очень люблю эту её сказку. Ей уже восемь лет, но никогда не поздно вспомнить хорошую работу, правда?

Также у сказки есть ещё название - "Эльф, который не видел красоты" . (Но мне больше нравится то, которое я указала первым. - прим. Безумного Фреда).

Уточнение: дело происходит много позже изгнания Мелькора. (Видать, это фанфикшн по Дж. Р. Р. Толкиену. - прим. Безумного Фреда).

Элори сидел в тени старого дуба и ловкими и непринужденными, со стороны, движениями обтачивал небольшое бревнышко, почти ветку. Но на самом деле он был очень внимателен и осторожен, ведь это была его первая такая, своя, самостоятельная работа. Элори переживал, очень переживал за нее. Возможно, ему было бы намного легче, будь он обычным эльфом, но... В том-то и заключалась его беда - он был недоразумением. Уродом. Нет-нет, внешне он был вполне симпатичным юношей своего бессмертного народа, хотя ему все равно было далеко до его братьев и сестер. Пускай его волосы не сверкали золотом, платиной или серебром, будучи чернее ночного неба. И кожа его впитала в себя не солнечный мед и не зелень крон, а бледность луны. Пусть даже часто согбенная под невидимой тяжестью фигура его была не по-эльфийски крепкой - самую чуточку!.. Пусть он был бесцветным и громоздким, это было не самой страшной его бедой. Просто он не видел красоты. Да! Да, это невозможно для утонченного эльфийского народа! Это было нонсенсом для того, чьи предки вышли из Валинора! Но это было так... Эльфийский язык богат, очень богат. И Элори всегда с наслаждением слушал эльфийские баллады - и не мог написать или сказать ничего похожего. По заданию мастера Аэлора он пытался описать рассвет, но тысячи оттенков вечного и такого быстротечного поглотили его взгляд, само его существо, он барахтался в них, тонул, ошеломленный, застывший, пока учитель не позвал его и не спросил: "Что ты споешь о рассвете?" А он молчал. Он не смог найти таких слов. И только, несчастный, слушал песни своих братьев, которые сумели оценить и нашли слова. И вот теперь в его руках крутилась-вертелась заготовка. - Что делаешь? Элори вскинул глаза и увидел Малъяри, одного из подмастерьев мастера-резчика. - Да так... - попытался отстраниться Элори, но приятель уже выхватил недоделку из его рук. На лице Малъяри на миг появилась и тут же поспешно спряталась под маску деловитого интереса разочарованно-высокомерная гримаса. - М-м, ничего для первого раза, - кивнул он, словно собственный учитель. - Но думаю, если поправить тут... и еще во-от ту-ут... и тут убрать... Высунув кончик языка от усердия, Малъяри быстро ронял нож на деревянные грани, не замечая, как от каждого надреза Элори вздрагивал, словно резали его плоть. И под острым лезвием все отчетливее проступали контуры чего-то вроде эльфа в коротком плаще. - Вот, думаю дальше ты сам, - полюбовавшись облагороженной заготовкой, кивнул эльф и протянул деревяшку съежившемуся Элори. - Да... спасибо... - почти шепотом, с какой-то хрипотцой отозвался тот, не поднимая скрытого встрепанными волосами лица. "И его с таким голосом прочили в сказители?" - подумал уязвленный неприветливостью Элори эльф и ушел прочь. Элори еще долго не шевелился. Ну да, Малъяри не виноват, он просто поступил так же, как и все эльфы до него - не укорил, постарался помочь... Темноволосый эльф запрокинул голову, подставляя солнцу склеившиеся от слез длинные черные ресницы и мокрые дорожки на щеках. Рука со злосчастной чуркой рухнула на корень, пальцы поранились о неровности поделки и привлекли к ней внимание. Элори посмотрел на заготовку и вновь стиснул зубы в обиде и тупой безнадежной ярости. Как! - закричал бы он, если бы эти слова пришли ему на ум, - как кто-то смеет касаться его работы, пусть даже уродливой! Ведь нельзя!.. Нельзя своими мыслями... делами... в душу! Даже если хочешь как лучше. Нельзя так... так больно... обидно... больно. Как всегда. Неужели он никогда не научится видеть красоту? Хотя бы видеть, если не может ее создавать? Незаконченная статуэтка сгорела Огонь получался у Элори лучше всего. Мужчина, в отличие от эльфов - хозяев этого леса одетый в черное, незаметней тени скользил меж стволами. Необычайно высокий и сильный, он не беспокоил даже траву, по которой ступал. Он замер, услышав тихие звуки, растворявшиеся в тихом свисте ветра в кронах. Поколебавшись, он пошел на звук. Под кустом орешника, спрятавшись ото всего мира, свернулся клубочком эльф. Он плакал навзрыд, верующий в безопасность своего убежища. - О чем плачешь, малыш? Элори испуганно вздрогнул и уставился на заговорившего. Это был не эльф, сразу было видно, скорее великан-человек. Ни один эльф не был таким... большим - ростом, разворотом плеч, и хрупкость напрочь отсутствовала среди тех слов, которыми его можно было описать; ни один в этом лесу не носил черных одежд и не обладал таким глубоким сильным голосом. Элори вздрогнул снова и вдруг порывисто бросился к незнакомцу и, спрятав лицо у него на груди, сбивчиво, сквозь рыдания, рассказал ему все. Ему было безразлично, кто это, что он делает тут, это был НЕ ЭЛЬФ! Не один из этих, вечно прячущих свои истинные чувства под маской сочувствия и снисхождения. Перед ним не надо прятать лицо, горбиться, таиться... И ошеломленный незнакомец, тень среди теней и их хозяин, слушал - и слышал. Боль, обида, страх в речи юного эльфа, почти подростка, которого не слушал никто и никогда. О том, что эльф не смог рассказать про лес, ведь это так много: шелест листвы, алой на заре, яркой и радостной под полуденным солнцем, таинственной в сумерках и коварной ночью; шероховатость или гладкость стволов и ветвей, блеск беличьих глаз и... - И я не вижу красоты... не могу о ней сказать... А мужчина не понимал. Ведь эльф рассказывал ему именно о ней. Так рассказывал, что он впервые понял, что лес - это... это лес. И его душа вскипела. Да хоть кто-нибудь из этих идиотов, ну хоть раз слушал этого несчастного ребенка?! Элори выплакался и затих. Его охватил стыд за свое поведение, он торопливо встал и отступил. И попал в пятно света полной луны. Смущенно глянув на незнакомца, эльф... замер, пораженный восхищением в темных глазах "Чудо, - думал человек, глядя на него, и эта мысль звездами была написана на его лице, - чудо..." Юный эльф почти впервые за последние годы стоял прямо, и сразу становилось ясно, что он выше своих сородичей. Волна упрямого шелка чернее воронова крыла падала на его плечи и разбивалась, пенясь по ним и по спине. Кожа драгоценным молочным жемчугом сияла во тьме. Но самыми поразительными в этом облике были глаза, глубокие как небо, ярче маяка в ночи. Они, которые непривычно для самих себя прямо смотрели сейчас на человека. Мужчина слепо оперся о землю, чтобы встать с колен, и обнаружил, что под его рукой что-то есть. Он уставился на эту помеху с искренним интересом. Статуэтка. Вроде бы сидящий ребенок, но стоит повернуть немного иначе - волк, как живой, только с ладонь величиной. Напряженный, готов сорваться с места в любой миг. И все это - одно, одни линии, одно искусство, одно... совершенство? - Не смотрите, - быстро попросил Элори, дернувшись, чтобы закрыть статуэтку от взгляда и рук незнакомца, - не надо! Это... - Ты сделал это сам? - хрипло спросил незнакомец. - Я... да, - убито признался Элори, и плечи его поникли. Он не видел красоту, и все его творения уродливы уже поэтому. Сейчас этот некто все поймет и уйдет в отвращении. - Это прекрасно. - Что?! Мужчина смотрел на него жадно, как на готовое испариться сокровище. - Это самая замечательная вещь, какую я когда-либо видел, - сказал он, и вдруг резко вскочил и схватил ошеломленного эльфа за плечи. - Пойдем со мной, - страстно заговорил незнакомец, - я давно искал такого как ты, но даже не мог вообразить... Пойдем! Я строю замок, и мне не хватало там только твоих гениальных рук! "Да как они смели! - кричала между тем его душа. - Как они смели! Спесивые самовлюбленные слепцы, они же... Вы же приучили его к своим рамкам, а он в них не умещается! Он не может как вы - только лучше, только иначе! Вы едва не убили Творца! А этот голос - он великолепен, если не истязать его слезами." - Я не позволю тебе остаться здесь, - в ярости на идиотов, тупиц, высокомерных недоносков прорычал мужчина. И Элори пошел с ним. И спустя ровно год был построен в неприступных горах замок, что смотрелся их порождением. Лишь после этого Элори узнал имя, настоящее имя незнакомца - Мелькор. Но не ушел, когда это было ему предложено, не смог и не захотел, увидев в глазах Врага искреннюю, глубоко запрятанную боль. В глазах того, кто научил его жить. Аэлор, учитель Слова, стоял в тронном зале новой цитадели Врага. Он был ошеломлен, но пытался скрыть это. Ошеломлен пленом, ошеломлен тем, что Моргот снова здесь, и едва ли не больше - самой цитаделью. Он всегда считал, что обитель Врага должна быть уродлива, как его душа, но то, что он видел... Величественные резные колонны, казалось, замерли под чужим взглядом, как невиданные звери, что стоит отвернуться, и они вновь оживут. Волчьи глаза в переплете дверей следили за ним неотрывно, а потолки были ночным небом. Здесь же, в тронном зале, он стоял на живом огне, как в костре, глядя на еще одно потрясение - эльфа рядом с Мелькором. Прекрасного, как ночная греза, затерявшаяся в черной гриве, мучительного, как не рождавшаяся песня. Он стоял прямо, на голову выше Аэлора, отнюдь не маленького, и казалось, что этот приближенный Врага был не эльф и не человек. Он словно застыл между двумя расами, от того став еще красивее. Его фигура была крепче, чем обычно бывало у бессмертного народа, и Аэлор сам себе показался просто тощим и слишком хрупким. И этот взгляд, прямой и ясный, испытующий. За этими гордыми глазами легко пойти к барлогу в пасть. Красота между двух народов, более совершенная, чем любого из них. Моргот коснулся руки этого дивного величественного создания. - Видишь? - спросил он. - Да, - ответил эльф, и Аэлор позавидовал этому звучному голосу. - Ты был прав. - Тогда он нам больше не нужен. После этих слов Аэлор был готов, что его теперь убьют, но его просто вышвырнули за ворота. Он брел домой, видя перед собой прекрасное создание, доставшееся Врагу по недоразумению. Недоразумение... Учитель замер, пораженный догадкой. Элори! - Что же мы наделали?! - прошептал он, схватившись за голову. А в голове его уже бродила песня, иная для эльфов. Иная. Про народ, из беспечности и слепоты утерявший свое сокровище.


Взято отсюда: samlib.ru/s/sulamen/tolk-newizhu.shtml

Я бы очень хотела посмотреть кино с похожим сюжетом.

@темы: Фанфикшн, Фильмы, которые я никогда не посмотрю:(, Чужое, но не чуждое, Как всегда вовремя, Ляпота!

---

Правда смерти

Я не буду убирать под кат. Люди, это прекрасно! Рассказ о панихиде по Михаилу Горшенёву.

Уке-тян, спасибо за разрешение опубликовать этот чудесный "репортаж" здесь!

Это правда

Автор: Уке-тян
Фэндом: Король и Шут (КиШ)
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, Даркфик
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Драббл, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание: Гражданская панихида по Михаилу Горшенёву пройдёт в понедельник, 22 июля, в Санкт-Петербурге, в СК «Юбилейный».
Все желающие проститься с Михаилом, могут сделать это с 12:00 до 15:00.
Посвящение: Всем скорбящим.
Публикация на других ресурсах: Запрещена.
Примечания автора: Публикуя эту работу, я не надеюсь ни на что. Просто у меня возникла потребность высказаться и рассказать о том, как это было. О том, как это выглядело в моих глазах.

Глядя на себя в зеркало ты, пожалуй впервые, обращаешь внимание на цвет своей одежды. На тебе тёмно-синие джинсы, футболка с изображением твоих кумиров в мистических образах. Поверх ты надел чёрную толстовку и синюю джинсовую куртку. Если снять весь верхний слой, можно также увидеть рукава чёрной сеточки. Единственное, что выбивается из общей композиции – носки. Они у тебя белые в чёрную полоску. Или наоборот – в зависимости от того, как посмотреть.
Обычно ты бы отметил только то, что одет слишком тепло и совсем не по сезону. Но сегодня необычный день. Сегодня твоя одежда – символ твоего траура. Ты впервые видишь себя в трауре и впервые понимаешь, что чувствуют обычные люди при взгляде на тебя. Тьма и холод. Злость и скорбь. Невольно усмехаешься своим мыслям, понимая теперь, почему тебя заставляют носить одежду и других цветов. Но сегодня тебе никто не указ. Ты накидываешь на голову капюшон толстовки – на улице дождь. На плечах аккуратно раскладываешь шарф, берёшь в руки торбу. Ты готов. Только музыку нужно включить.
Выходя из квартиры, снова пугаешься света в парадной. Последний раз он горел здесь зимой, и ты привык, что соседи не смогут тебя разглядеть даже при всем желании. Но соседей нет.
На улице льёт дождь, и ты открываешь зонтик. Правда, спасает он недолго – вскоре поднимается ветер, и уже ты спасаешь зонт, а не он тебя. Пока бежишь к автобусу, чуть не теряешь шарф и наушники. Запыхавшись, падаешь на сиденье. Снимать капюшон не хочется. Да и вообще ничего не хочется. Ты плохо спал, чисто символически позавтракал. Ты знаешь, куда едешь. Но ты не веришь в это. Ты знаешь, к кому едешь, и от этого усиливается тоска, по-тихому пожирающая тебя последние два дня. Это неправда. Этого не может быть.Вы покупаете цветы. Странно, но они уже упакованы по десять штук.
Пока что все идёт хорошо. Даже разговаривая о месте, в которое едете и о цели визита, вам удается оставаться весёлыми. Будто обычная прогулка. Или даже концерт.
По-настоящему становится плохо уже на Сенной*. Всем, кто ездил на рок-концерты, хорошо известна эта станция метро. Здесь ты впервые встречаешь «своих», тех, кто едет туда же, куда и ты. Разумеется, ты мог ехать с кем-то из них и раньше, но они терялись на общем фоне серой массы людей. Но Сенная – как перевалочный пункт. Здесь люди в чёрном одеянии, такие как ты сам, накатывают на толпу обычных людей, разбавляя и приукрашивая её. Обычно, чтобы узнать своих, ты просто рассматриваешь, во что они одеты. Сегодня же в их руках цветы. Ты видел их пьяными, веселыми, спокойными. С помятыми лицами, непричёсанных и неумытых, растрёпанных и взволнованных, как ты сам. Но никогда не видел их скорбящими и с цветами. Смятение охватывает тебя, а тоска грызет всё сильнее. И тем не менее, именно сейчас что-то щёлкает, и ты понимаешь, насколько вы близки.
На Спортивной серая масса практически сходит на нет. Здесь больше цветов, роз и гвоздик, в основном, больше скорбный лиц. Только от одного их вида некоторые начнут плакать. Но не ты. Ты должен быть сильным. Ты пришёл сюда не один, поэтому ты не должен ныть, ты не будешь кричать. По твоему лицу, по тёмным кругам под глазами, по опущенным уголкам губ, как у шизофреника в плохую погоду, и так понятно, что скорбишь ты не меньше их всех.
Ты точно не знаешь, что ждет тебя наверху, на поверхности. И от этого тебе легче. Когда не знаешь подробностей, не веришь в происходящее до конца. Ты надеешься увидеть там Его. Живого и смеющегося. Над кем? Над нами! Над своими фанатами-тупицами! Как мы все могли подумать, что он нас бросил?! Да мы все идиоты!
Потом мы долго стоим на улице. Дождь становится то сильнее, то слабее, из-за ветра зонты по-прежнему приносят мало пользы. Многие панки, рокеры и просто фанаты завтра слягут с температурой, кашлем и соплями, но ты почти уверен, что никто из них не думает об этом, и даже не подозревает о возможности уйти.
Сначала вы стоите под козырьком Юбилейного, потому что там не капает. Вокруг куча разношерстных людей. По привычке вы восхищаетесь цветом волос той девушки. Или прической вон того парня.
Выходит какой-то человек и просит у всех минуту тишины. Со всех сторон доносятся голоса самых крикливых панков, призывающих заткнуться людей во всех концах козырька.
Ты не видишь человека, но прекрасно его слышишь. Он напоминает о том, куда и зачем вы все пришли. Он называет фамилию, имя и отчество усопшего. Тебе они известны не хуже, чем ему, но тебе почему-то все равно от этого легче. Там не Он. Человек не назвал имени, которое используем все мы. Там не Он. Там человек с именем, фамилией и отчеством.
Вам обещают, что пустят внутрь вас вовремя, и вы все верите. Это ведь не концерт – начало нельзя задержать. Но им все равно это удается, и вы стоите дольше, чем нужно. Сквозь толпу то и дело пытаются проехать машины. Сначала их долго не пропускают, но затем расступаются ровно на столько, чтобы машина смогла протиснуться. Все смотрят на водителя и пассажиров с нескрываемым презрением и непониманием. Мы все ненавидим их, но в тоже время нам совершенно плевать. Им не понять нашего горя. А нам неизвестны их заботы. Наверно поэтому все проходит тихо.
Мы шутим и смеемся до тех пор, пока первый из нас не закричит «Все, хватит!». Это как тест на выдержку. Ты не знаешь, как должен себя вести. С одной стороны на тебя давят общественные стандарты, а с другой собственное мироощущение. Тебя учили, что в таких местах нужно вести себя тихо, лишь выражением лица показывая свою скорбь. Но именно здесь и сейчас это кажется неправильным. Он жил и создавал не для того, чтобы ты сейчас корчил из себя кроткого тихоню. Так тебе кажется, во всяком случае. И вот вы смеетесь, шутите, громко разговариваете и жалуетесь на вымокшие насквозь куртки, предлагаете людям без зонтиков временное укрытие. И все это пока снова кто-то из вас не крикет «Все, хватит!». За последние два дня ты вообще очень часто хотел это крикнуть. Когда узнал, когда полез проверять…Когда люди стали тебя утешать, когда ты сам стал утешать кого-то… Все, хватит! Что за чушь? А ну, прекратите все! Это все неправда!Люди начинают петь, но поют странно. Сначала куплет одной песни, потом припев, а потом вдруг запевают другую песню. Ты их все знаешь наизусть, но не поешь вместе с людьми. Только тихо шепчешь слова, повторяешь, как молитву.
Потом наконец-то начинают пускать внутрь. Ты нервничаешь и не знаешь, как себя вести. Твои цветы уже многое пережили. Ты успел потрепать их, помять, зажевать зонтиком. Они сильно помялись и не очень хорошо выглядят. За рассуждениями о том, стоит ли их заносить внутрь, ты проводишь ещё минут пять.
Первая группа уже выходит. Они все бледны, будто чем-то напуганы. Многие девушки плачут. Что-то ёкает, и ты понимаешь, что они знают что-то такое, о чем ты пока можешь только со страхом подозревать. Они садятся на мокрые и холодные ступеньки, сами мокрые, замёрзшие и… будто немного уменьшившиеся. Их будто стало чуть-чуть меньше. Они обнимают колени и плачут. Кто-то тихо, лишь изредка вздрагивая. Другие навзрыд, громко всхлипывая и размазывая косметику по лицу. Вполне возможно, что это самые чистые и искренние слезы за всю их жизнь. Иногда их обнимают и утешают друзья, иногда друзья понимающе отходят в сторонку и ждут.
Потом наконец заходишь и ты. На входе вас всех обыскивают охранники на предмет алкоголя в руках и карманах. На стене ты видишь объявление с просьбой о не использовании камер и фотоаппаратов. Невольно задумываешься – неужели кто-то действительно придет с камерой? Не считая корреспондентов, конечно же. Те уже давно снуют снаружи туда -сюда. В основном они молчат, стараясь слиться с толпой, но людей с выискивающим взглядом и огромными камерами трудно не заметить.
И ты оказываешься в самом зале. Несколько столов, сплошь заваленных цветами, странные подставки с вбитыми гвоздями причудливой формы – это для венков.
Между столами ты видишь то, ради чего сюда пришел. То, что видеть не хотел. То, во что не верил.
Он тихий. Он бледен, Его глаза закрыты. Лицо почти сливается с подушкой.
Сердце предательски сжимается в тугой комок. Что-то трескается внутри тебя. Что-то отваливается. Тебе не страшно, но странное чувство, которому ты не можешь подобрать определения, охватывает тебя.
Охранник спокойно объясняет, что цветы лучше положить с другой стороны. Он не говорит «гроба». Парень, идущий перед вами, останавливается, одну руку кладет на заднюю стенку, а другой крестится. Ты смотришь на него, как на ненормального, но, конечно же, молчишь. Возможно, только тебе это кажется странным. Когда очередь доходит до тебя, ты тоже кладешь руку на заднюю стенку и одними губами говоришь «Спасибо». Скажи тебе сейчас объяснить, за что благодаришь – не сможешь. Слов не найдешь. Спасибо. Спасибо за все.Охранник смотрит на тебя, как на полоумного, но ты уже закончил свой маленький ритуал. Кладешь цветы на стол и идешь дальше. Там сидят двое уже немолодых людей – мужчина и женщина. По-видимому, родители. Мужчина тихий и спокойный, а женщина будто бы зла. Она беспокойна, она вдруг резко поднимает руку вверх, делая наш знак. Она что-то тихо говорит, но ты не слышишь, что именно. Мужчина принимается ее успокаивать. Тебе все еще кажется, что она зла, но из-за огромных темных очков ты не можешь сказать наверняка.
Ты выходишь бледный, как простынь. Ты все еще чувствуешь это странное ощущение в сердце. Тебя стало меньше. Тот отколовшийся кусочек остался там, на задней стенке. Ты не думаешь о том, чего именно, ты можешь это сказать вслух, но не можешь подумать об этом.
Ты понимаешь, что видел Его всего один раз в жизни и издалека. И понимаешь, что согласен всегда смотреть на Него с такого расстояния…Только бы не видеть Его так, как видел только что. Ты понимаешь, что никогда не думал, что следующая ваша встреча произойдет при таких обстоятельствах.
Ты не плачешь. Всегда до последнего непонятно, расплачешься ты или нет, но сегодня этого не происходит.
Ты бледен, как простынь. У тебя потерянный взгляд. Это – твой заменитель слез.
Маленький кусочек всех нас остался там. Мы все прощаемся с ним, отдавая часть себя. Он заберет маленький фрагмент нашей души с собой.
В Юбилейный продолжает тянуться цепочка людей. Сотни пар глаз смотрят на тебя с интересом, немым вопросом. Цепочка огромна. И все пытаются понять, почему ты такой бледный и потерянный.
Все эти люди кажутся тебе родственниками сейчас. Вы провожаете Его, как близкого родственника. Все, кто не был там, представляются тебе младшими братьями и сестрами, несмотря на то, что многие из них старше тебя.
Они смотрят и ничего не понимают. Они не знают, но их гложет страшное подозрение.
Они не знают, но знаешь ты.
Ты знаешь, что
Это правда.
_______

*Для тех, кто никогда не был на Сенной:
Сенная площадь - станция метро, являющаяся пересечением трех веток метро. Соответственно, большинство людей, желающих попасть на Спортивную, приезжают именно на Сенную. Исключение составляют люди, живущие с другой стороны от Спортивной и те, кто не едут на метро вовсе.

Взято отсюда: ficbook.net/readfic/1037938

@темы: Будем о грустном, КиШ и Миша, Чужое, но не чуждое

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Два гробовщика в одном

Подумалось тут, что гробовщик из песни "Короля и шута" и Гробовщик из манги (именно манги, не аниме) "Kuroshitsuji" очень похожи. Что один мертвецов оживлял, что другой. Хотя на прохожих Гробби-сан из манги не кидался, но всё ж пугал людей своим не совсем адекватным поведением.

Вот "Гробовщик" Андрея Князева. С Гробовщиком Яны Тобосо много общего.

Мы прощались на пароме,
Прохрипел мне ямщик:
"У погоста в дряхлом доме
Дед живет - гробовщик.
Год назад его нечистый дух попутал,
Его рассудок мрак окутал.

На прохожих стал кидаться
И детей их пугать,
И над верой насмехаться,
Род людской презирать.
Если вам он среди ночи попадётся,
Ей Богу, тяжко вам придётся".

А в деревне гробовая тишина,
Как будто вымер весь народ.
Странная молитва с кладбища слышна,
Из дома, где старик живет.
О чем поёт?
Кого зовёт?

Обнаружил я случайно
На земле кол и крест.
Что за Дьявольская тайна
Этих зловещих мест?
Во гробах лежали люди будто в коме -
Одно и то же, в каждом доме.

Сумерки сгущались, и в какой-то миг
Похолодела кровь моя.
В воздухе завис над кладбищем старик,
И шорохи услышал я.

Что-то по-латыни резко он сказал,
Гробы открылись в полумгле.
В сторону мою рукой он указал,
И тени двинулись ко мне.


Может, сбацаю кроссовер. А может, и нет. У меня сейчас планов громадьё.

29.08.2013. - сбацала: fleira.diary.ru/p191057679.htm

@темы: Завтрак, Ассоциации, Тёмный дворецкий жжёт не по-детски!, КиШ и Миша, Я и необычный кросс, Чужое, но не чуждое

---

И это всё о нём...

Нет, на самом-то деле не о нём. О Викторе Цое. Но и ему бы подошло. Хотя по отношению к нему эти слова выглядят немного пафосными. Он был проще, более земной - а кто сказал, что земля хуже Высших Миров? Не знаю, дотянулся ли он до звёзд и упал, обожжённый... Для меня достаточно и того, что он здесь, на земле, дарил людям радость.

Но нельзя же ничего не написать! Кто-то пишет свои эпитафии, я - чужие. Мне вспомнилась эта.

В конце концов, эта песня не только о Викторе Цое. Эта песня - о поэтах, об их безвременной гибели. Хотя его я воспринимаю прежде всего как певца (с Цоем - обратная ситуация)...

Игорь Тальков, песня "Памяти Виктора Цоя"

Поэты не рождаются случайно,
Они летят на землю с высоты,
Их жизнь окружена глубокой тайной,
Хотя они открыты и просты.

Глаза таких божественных посланцев
Всегда печальны и верны мечте,
И в хаосе проблем их души вечно светят
Мирам, что заблудились в темноте.

Они уходят, выполнив заданье,
Их отзывают Высшие Миры,
Неведомые нашему сознанью,
По правилам космической игры.

Они уходят, не допев куплета,
Когда в их честь оркестр играет туш:
Актёры, музыканты и поэты -
Целители уставших наших душ.

В лесах их песни птицы допевают,
В полях для них цветы венки совьют,
Они уходят вдаль, но никогда не умирают
И в песнях и в стихах своих живут.

А может быть, сегодня или завтра
Уйду и я таинственным гонцом
Туда, куда ушёл, ушёл от нас внезапно
Поэт и композитор Виктор Цой.

А ведь не так уж давно, вспоминая Егора Летова, я порадовалась, что мои-то любимцы живы-здоровы, именно "КиШей" имея в виду. Кто бы знал...

@темы: Будем о грустном, Ассоциации, КиШ и Миша, Чужое, но не чуждое, Всё это лирика

---

О том, что не сбылось

Название: Была не была
Автор: K'Элайр (альтер-эго Freaky Fredа)
Бета, гамма: Я пыталась завербовать, честно.
Тип: Кроссовер – «Сумеречная Сага» и «Шрек навсегда» плюс малюсенькая щепотка "Мрачных теней"
Жанр: Джен
Персонажи: Ренесми, Каллены (кроме Эммета и Розали), Румпельштильцхен, Крысолов, Нирель Ало́н (мой персонаж), ещё несколько героев «Сумеречной Саги»
Рейтинг: G
Дисклеймер: Они не мои герои, но они моя колода карт. Беру их и тасую, как хочу.
Предупреждение: Фанфик антикалленовский, хотя прикидывается поначалу калленоманским. Ну и, вроде как, предполагается смерть персонажа.
Размер: Миди (10927 слов)
Саммари: Волею судьбы Ренесми, Джейкобу и Эсме предстоит встреча с Румпельштильцхеном и Крысоловом. Возможно, никто кроме этих двоих, не сможет помочь спасти дорогого Калленам человека.
От автора: Хорошее воплощение бредовой идеи.
Публикация на других ресурсах: Где угодно, но пришлите, пожалуйста, ссылку.

Льётся музыка, музыка, музыка,
То печаля, а то веселя.
Кто-то тихо играет на дудочке,
Под которую кружит Земля.
Л. Дербенёв

Обращение Нирелли

Однажды в дом Калленов, стоящий в сумрачном лесу, заявился вампир.
Собственно, ничего страшного в его появлении для обитателей этого дома не было, ведь они и сами были вампирами. Незнакомого сородича в их доме ждал тёплый приём.
Сородичем оказалась девушка лет примерно двадцати. У неё были рыжеватые волосы до плеч и довольно миниатюрные черты лица. Вроде вампир как вампир – бледная, с чёрными глазами. Но её запах показался всем Калленам очень странным. Да и к ним самим гостья по имени Нирель Ало́н сосредоточенно принюхивалась, хотя и пыталась это скрыть. Волнение хозяев, впрочем, объяснялось ещё и тем, что среди них была одна теплокровная особа лет пятнадцати на вид – дампирка Ренесми, дочь одной из семейных пар, живших в доме. Гостья особенно заинтересовалась ею, хотя Эдвард прочёл в её мыслях просто любопытство к невиданному доселе созданию. Дампиры были редкостью, а Нирель была не так давно обращённой. В её мыслях Эдвард прочёл много интересного, но пока не стал надоедать расспросами.
Джейк в это время развлекался на охоте. Белла отправилась к нему и сообщила о визите незнакомки. Волкочеловек решил переночевать в лесу: за исключением Олимпийцев и Денали, вампиров он по вполне понятным причинам до сих пор не жаловал. Каллены согласились, что так будет лучше, в том числе и для юной гостью. Мало ли как она могла отреагировать на присутствие оборотня.
Гостье предложили душ и кров. Когда девушка уладила все свои дела, её уже ждали в гостиной все Каллены, кроме Эммета и Розали – они находились в это время за тридевять земель. Всем присутствующим же не терпелось поближе познакомиться с необычной вампирессой, да и намёки Эдварда только разожгли их любопытство. Ренесми тоже была здесь – Эдвард пришёл к выводу, что новая знакомая не представляет угрозы для неё, и общительный подросток уселась между папой и своим дядей Джаспером как раз напротив любопытной пришелицы.
Чтоб завязать беседу, Карлайл как старший в доме, обратился к девушке:
- У тебя очень редкое имя, Нирель.
- Да, я знаю. Родители увлекались книгами Андре Нортон*, - пояснила обладательница необычного имени. – Они решили назвать меня в честь одного её персонажа. Правда, Нирель по книге - мужчина, но они решили, что такое имя и для девочки вполне подойдёт. Всё же я предпочитаю, чтобы меня звали Нирелли. Наверное, такой фанатизм моих родителей кажется странным.
- Зато имя красивое, - сказала Ренесми. – У меня тоже странное имя. То есть мне оно странным не кажется, но некоторым другим людям – очень даже.
– Но ты, Несси, хотя бы названа в честь бабушек. А не в честь какого-то несуществующего персонажа.
Когда Несси и Нирелли только познакомились, дампирчик первым делом сообщила историю своего имени.
- А тебе нравится этот персонаж? – поинтересовалась любопытная девочка.
- Знаешь, я не читала. Очень неплохо отношусь к фантастике и мистике, ну, там, Мелани Сойер*, потом этот новомодный русский фантаст… Но именно Нортон даже не тянуло читать почему-то. Кстати, настоящее имя этой писательницы – Элис, - зачем-то добавила Нирель, глядя на ту, чьё имя только что назвала.
- Ах вот как, - бесцветным голосом ответила Элис.
Элис была той единственной, кого намёки Эдварда практически не заинтересовали. Последнее время с её даром творилось что-то непонятное и обычно жизнерадостная вампирша пребывала в перманентно плохом настроении. Эдварда очень заботило состояние Элис, и он надеялся, что Нирель развлечёт сестру, да и сам хотел прогнать от себя мрачные мысли хотя бы ненадолго.
- Это всё просто здорово, но есть ещё более захватывающие вещи, - быстро проговорил Эдвард. – Нирель, я тоже хочу сообщить тебе ещё кое-что о себе. Я – телепат.
- То есть ты можешь мысли читать и всё такое?
- Да, могу. И твои мысли я прочёл, извини.
Нирель загадочно улыбнулась:
- Извиню. Там ничего такого интимного не было. Я скелеты по шкафам не прячу.
- Интимного нет, а вот кое-что интересное я там увидел.
Улыбка Нирель стала ещё шире, а Эдвард продолжил:
- Поэтому я очень хочу тебя попросить: не дай бессмертному умереть от любопытства, расскажи свою историю целиком.
Кочевница глубоко вздохнула. Ей и самой нетерпелось рассказать свою историю. История эта действительно заслуживала внимания.
- Я не знаю, насколько вы мне поверите, но я стала вампиром не от укуса. Наверное, я единственная в своём роде, - девушка обвела собравшихся взглядом. – Но это так.
- В каком смысле? – не поняла Белла. – Тебя не укусили, а ввели яд?
- Нет, Белла, всё не так, - ответил за Нирель Эдвард, затем взглянул на отца и добавил, - И ты не угадал. Нирелли, - обратился он уже к гостье, - мы сейчас очень внимательно выслушаем тебя. Я вас всех уверяю: эта история стоит того, чтобы её послушать.
- Мы с родителями, - начала свою историю вампирша, - однажды поехали на пикник отметить моё поступление в колледж. Надо сказать, что мои друзья перед этим кто заболел, кто сломал ногу… Было полно разных нехороших знаков, но мы в результате всё же поехали – такова была наша нерушимая традиция. Очень многие события мы отмечаем на природе.
Живём мы неподалёку от Уотертон-Лейкс*. Так что и в этот раз поехали в горы. Так вышло, что карабкаясь по скалам, я сорвалась. Родители нашли меня едва живой. Едва увидев меня, всю искалеченную, в крови, отец понял, что я долго не протяну и могу не дождаться парамедиков. И тут они услышали звуки дудочки. Мелодия заставила их встать и пойти ей навстречу.
- Куда? Они бросили тебя умирать из-за какой-то музыки? – возмутилась Белла.
- Они рассказали мне потом, что этой музыке невозможно было сопротивляться. Не думайте, они меня очень любят! Но музыка их зачаровала. Они пошли на эти звуки, но тут играющий на дудке сам вышел к ним. И он был не один. Родители потом описали мне тощего хлыща, он и играл на дудке, а ещё с ним был карлик, весь такой хитрющий на вид. Потом музыкант на секунду перестал играть, а когда снова задудел, мелодия была уже другая. Под её звуки у меня прекратилось кровотечение. И тут карлик заговорил. Он сказал маме и папе, что может помочь им в их несчастье. Он предложил им оживить меня.
- И они?..
- Согласились! Конечно, не сразу, - Нирелли торопилась рассказать финал истории. – Сначала они не поверили ему. Но тут тип с дудочкой опять изменил мелодию. От его игры всё вокруг пустилось в пляс. Представляете, камни, лежавшие на земле, подпрыгнули и заплясали под эту музыку! Мама потом говорила, что это напомнило ей тарантеллу… Валун, на который присел карлик, тоже заскакал, он спрыгнул с него, чуть не упав, и выронил из-под мышки свой ноутбук, - Нирель развела руками, - Вот это меня почему-то удивляет больше всего. Магия, волшебство – и компьютер?
Некоторые Каллены заулыбались. Эдвард, Белла и Элис остались серьёзными.
- Ноут не разбился, но тоже пустился в пляс. После такого родителям было легче поверить в чудеса. Как только карлик услышал их согласие, он достал из мешка контракт…
- Э…
- Что-что?
- Ну, договор такой, на бумаге. Он кое-что исправил в нём и дал почитать родителям. Там было написано, что я могу выжить и даже выздороветь мгновенно, если родители согласятся с тем, что я никогда не буду прежней. Им нужно было только подписать этот договор. Они сперва заколебались, стали спрашивать его про изменения, которые со мной произойдут. Но он сказал им, что я буду сильной и здоровой, что они меня не потеряют. Хотя музыкант продолжал свою лечебную мелодию, карлик сказал, что долго поддерживать мою жизнь он не в состоянии. И тогда родители согласились, - Нирель вздохнула. – Он их не обманул. Я теперь и правда ничем не болею.
- Так ты стала вампиром, после того, как они подписали контракт? – удивился Карлайл.
- Да, - кивнула Нирель. – Они поставили подписи. А карлик написал в контракте «Барнабушар» и через несколько минут я уже была на ногах и – вот такая.
- Ты обратилась так быстро?
- Что? Ну да, я очень быстро стала вампиром, - Нирель внимательно рассматривала свои руки, как будто искала на своей коже ответ на какой-то важный вопрос.
- Этого не может быть! – растерянно проговорил Джаспер.
- Но тем не менее это чистая правда! – уверенно заявил Эдвард.
- Кто же этот карлик? – спросила Ренесми.
- Понятия не имею. Когда я пришла в себя, он со своим музыкантом уже ушли.
- А твои родители? – испугалась Ренесми.
- Да-а-а, - протянула её новоиспечённая подружка. – К такому они не были готовы…
- Моя дочь не это имеет в виду. Нирелли, обычно новорожденные вампиры… только что превратившиеся вампиры нападают на всех людей без разбору, кто только окажется в пределах досягаемости.
- Что вы, я не напала на маму и папу! – после минутного колебания девушка призналась, - Конечно, я почувствовала голод через некоторое время после того, как очнулась. Но пить кровь у родственников? Неужели вы были на это способны?! – испуганно спросила она.
- Способны, - кивнул Карлайл.
- Почти все, - вставил Эдвард, бросив взгляд на жену.
- К счастью, ни одного из нас не постигла участь стать убийцами своих близких, - продолжил его отец. – Нам повезло. Но обычно вампир-новичок не способен себя контролировать. Он представляет угрозу для любого человека, оказавшегося рядом.
- Нирелли другая, - сказал изучающий даром и взглядом гостью Эдвард. – Её жажда не совсем такая, как у нас. И, как я понял, на солнце ты не светишься?
- Что? – изумилась Нирель. – В каком смысле?
- Ясно. Потом покажем, - ответил Джаспер.
- А ещё она спит днём, - сообщил Эдвард. – В гробу.
Нирель растерянно посмотрела на него.
- Шучу, - Эдвард подмигнул ей.
- Ой, а я подумала, что и вправду, - рассмеялась Эсме.
- Насчёт дневного сна – чистая правда, - заверил её сын.
- Не понимаю. А вы? У вас не так?
- Нет, мы никогда не спим, - сказала Белла.
- Похоже, наша новая знакомая является вампиром в традиционном для людей понимании, - подытожил Эдвард. – Ведь и солнечный свет для неё губителен. Прочёл сейчас в твоих мыслях…
- А для вас нет? О-о-о, повезло вам!
- Что ты смотришь на меня, Эдвард? – обратился к сыну Карлайл. – Я могу припомнить только людские легенды по этому поводу. Значит, они тоже были на чём-то основаны. Удивительно!
- Но ты же сам рассказывал столько всего удивительного, дедушка Карлайл! - воскликнула девочка. – О том, как один раз встретился с эльфом, как нашёл упоминания о существовании огров, когда жил в замке у Вольтури!
- Как ты сказала? – вдруг встрепенулась Элис. – Огры?
Все уставились на неё.
- Ах, да ничего, - проговорила предсказательница, растирая лоб кончиками пальцев.
- Может быть, это имя Вольтури тебя на что-то натолкнуло? – поинтересовался Джаспер.
Пауза. Затем Элис покачала головой.
- Огры? – вновь подключилась к разговору гостья Калленов. – Что, действительно?
Ренесми кивнула.
- О, я знала, что такие вещи возможны! После того, что произошло со мной, я верила, что в мире ещё есть чудеса! – Нирель чуть ли не кричала.
- Мы тебя огорошили, Нирелли, - улыбнулась Эсме.
- Как и она нас, - сказал Карлайл.
- Ты всёрьёз подозревала, что на свете существуют разные мифические создания?
- Конечно! Ведь вампиры – это тоже миф.
- А я и не думала об этом, пока Карлайл не стал рассказывать мне о разных чудесах, виденных им в прошлом, – сказала Белла. - Понимаешь, наш отец старше каждого из нас и видел больше, чем все мы месте взятые.
- Ну, не то чтобы я думала именно об ограх, - сказала Нирелли.
Разговор в гостиной продолжался ещё очень долго. Но больше ничего существенного выяснить не удалось. Ни у кого не возникло стоящих идей о личности незнакомца, умеющего обращать смертных в вампиров одним росчерком пера – или ручки, ведь осталось неизвестным чем именно подписали магический контракт родители Нирель. Пришли к выводу, что Барнабушар – возможно, его имя. Когда разговор зашёл о музыкальном спутнике таинственного «Барнабушара», Карлайлу вспомнилась старинная легенда о крысолове. Хотя крысолов специализировался на крысах, а не пляшущих камнях и ноутбуках, Каллен-старший разыскал информацию об этой легендарной личности в мировой сети и пригласил почитать Нирель. По её словам, помощник её спасителя действительно на самом деле мог оказаться кем-то вроде крысолова.
День как будто не предвещал больше никаких неожиданностей и удивительных открытий – и действительно: то, что произошло позднее, не было такой уж неожиданностью и само по себе не вызвало у семейства вампиров удивления, хотя и радости тоже не принесло.
У Элис случилось видение.


*Андрэ (Элис Мери) Нортон – американская писательница-фантаст. В её романе «Берегись ястреба» действительно есть персонаж по имени Нирель.

** Мелани Сойер - выдуманная мною писательница, автор пятикнижия «Хрустальный свет дня» - про любовный треугольник, состоящий из человека, эльфийки и колдуньи. Впервые упоминается в моём фанфике «Наделавшая шуму» как очень популярный автор. Хотя действие третьей части «НШ» происходит в достаточно отдалённом будущем, а действие «БНБ» - в наше время, то есть налицо расхождение во времени. Но вся штука в том, что события «БНБ» в конечном итоге абсолютно противоречат событиям «НШ». Так что, несмотря на небольшие пересечения, сюжетно они никак не могут быть связаны. В мире, описанном в «НШ» никогда не могло произойти того, что произошло в «БНБ».

*** Предполагается, что некий русский фантаст популярен за рубежом, в частности, в США. Я думаю, что это мог быть Сергей Лукьяненко, который на самом деле издаётся за границей. Насколько он популярен там, я не в курсе.

*** Уотертон Лейкс - национальный парк Канады, расположенный в Кордильерах.

Решение Ренесми

Видения Элис были обычным делом. Но содержание конкретно этого видения привело Олимпийцев в шок. Особенно разволновались Белла, Эдвард и Ренесми – ведь видение касалось Чарли Свона. Элис увидела, как на Чарли нападают неизвестные вампиры.
В доме поднялась суматоха. Белла безумно испугалась за отца. Конечно, она знала, что очень надолго переживёт его, но рассчитывала, что его смерть всё-таки не будет столь скорой.
Ситуация усложнялась ещё и тем, что отец Беллы находился сейчас не в Форксе. Там его смогли бы защитить оборотни, в крайнем случае, можно было бы связаться с Денали и попросить о помощи их. Но нет – Чарли Свон впервые за много лет гостил у бывшей жены и её теперешнего супруга. Трудно сказать, что подвигло его в очередной отпуск поехать на юга, да ещё и в гости к бывшей, такой поступок был абсолютно не в его духе. Эдвард и Белла после некоторых раздумий пришли к выводу, что Чарли было слишком не по себе после их отъезда. Он так и не мог смириться в глубине души с окружавшей жизнь дочери тайной. Белла была благодарна отцу за то, что он не спрашивал её ни о чём. Но её внешний облик, изменившийся в один не очень прекрасный момент, дружба с юношей, на глазах у Чарли превратившегося в огромного волка, замужество за странным Эдвардом и быстрорастущая внучка – всё это разом навалилось на Чарли. После отъезда Калленов Чарли тем более не находил себе места, а тут как раз и Рене прислала из Калифорнии приглашение в гости, на которое он после долгих раздумий всё же откликнулся. Ни ей, ни ему это не было свойственно. Судя по всему, уставший от переживаний последних лет Свон решил в кои-то веки развеяться. В телефонных разговорах он упоминал, что Рене довольно настойчиво звала его к себе. Эдвард предположил, что Рене также чувствовала нечто странное в судьбе её дочери, а с другой стороны чувствовала и то, что Чарли нужна поддержка. Белла не представляла, что будет делать папа вдали от дома, пусть и на короткий срок, в обществе бывшей жены и её нового спутника жизни, без своей любимой рыбалки, что тоже немаловажно. Но, пожалуй, для него это лучше, чем проводить время в компании вампиров. Чарли хоть и понятия не имел – Эдвард ручается – о «национальности» Калленов, но их присутствии ему последние годы действовало на нервы. Разумеется, Белла это понимала, но не винила его.
И вот теперь отъезд Чарли из Форкса сыграл злую шутку. Белла первым делом позвонила папе и попросила его не выходить из дома, особенно после наступления темноты и в пасмурную погоду. Ситуация омрачалась ещё и тем, что в Джэксонвилле как раз была штормовая погода, да и дом Рене стоял на отшибе. После Беллиного звонка Элис посетило видение, как Чарли убивают прямо в доме. Белла пришла в ещё больший ужас, ведь вампиры могли в таком случае напасть и на маму тоже, и заодно и на Фила.
- Эдвард, ты думаешь о том же, что и я? – мрачно осведомился Джаспер.
- Да, - так же мрачно ответил Эдвард и пояснил всем, - Элис увидела сначала, как на Чарли напали на каком-то острове, а теперь увидела тех же вампиров в доме Рене. Значит, они специально придут в дом. За ним.
Белла кивнула. Место действия в видении Элис поменялось сразу после того, как Чарли по телефону согласился не гулять по ветреному побережью и не ездить ни на какие острова. Элис видела будущее как результат чьих-либо решений. Первое видение могло показывать, как решение вампиров напасть именно на Чарли, так и решением самого Чарли отправиться в уединённое место. Обновлённое видение показывало результат решения Чарли последовать совету дочери. В видении присутствовали вампиры, что доказывало: первое видение показывало их решение напасть на определённого человека – на Чарли.
- Это могут быть Вольтури, - предположил Джаспер.
- Спустя столько лет? Обычно они более оперативны! – воскликнула Эсми.
- Вольтури зачищают наш мир от свидетелей. Чарли не был прямым свидетелем, Аро узнал об этом, когда последний раз прикоснулся ко мне, - припомнил Эдвард события шестилетней давности. – Возможно, поэтому они не стали торопиться его уничтожать. Там, на поле, Аро даже не думал об этом. Его мысли были заняты другим. Если он вспомнил об этом позднее, он мог озаботиться тем, что Чарли известно об оборотнях и окружающих нас странностях.
- Выглядит довольно натянуто, - вопреки обыкновению перебил сына Карлайл. – И к тому же Элис не увидела Вольтури.
- Это были совершенно незнакомые вампиры, одетые в джинсы и футболки, но никак не в плащи. Среди Вольтури не было таких, - подтвердила ясновидящая.
Если бы с ней рядом находился Эммет – не преминул бы сострить, что сестрёнка разбирается в моде и ей верить можно.
- Твой дар можно обойти, тем более Аро отлично знает все его нюансы, - сказал сестре Эдвард. – Даже менее осведомлённая Виктория смогла когда-то ввести тебя в заблуждение.
- Вот досада, - вздохнула Элис. – За столько дней впервые увидела чёткое видение – а всё одно: ничего непонятно. Никакой ясности!
Элис уже не одну неделю тревожили весьма смутные образы.
- Кто бы это ни был, нам нужно ехать! – заявила Белла. – Чарли в опасности! Я понимаю, что связываться с Вольтури, если это всё-таки они, весьма чревато, но не могу бросить отца в беде!
- О чём речь! – в унисон сказали Эдвард и Карлайл.
За считанные минуты Каллены постановили: спасать Чарли поедут Карлайл, Джаспер, Элис, Эдвард и Белла. Последняя ни за какие коврижки не согласилась остаться – Эдварда очень волновали белые пятна в видении Элис. Так как от решения Беллы участвовать в спасательной операции в видениях Элис ничего не изменилось, Эдвард всё же отступил. Однако муж с женой волновались и за своё чадо.
Как только они приняли решение взять Ренесми в комплекте с Джейкобом с собой, взгляд Элис изменился. Она невидящими глазами упёрлась в стену напротив. Эдвард взглянул на неё и быстро перевёл разговор, не давая никому и слова вставить. Через несколько минут он, однако, нетерпящим возражений тоном сказал, что дочь останется дома. От Ренесми не укрылись его ухищрения, поэтому ласковые утешения родителей перед их отъездом на неё мало подействовали.
Спустя пятнадцать минут большая часть семьи унеслась по направлению к ближайшему аэропорту. Ренесми осталась в компании бабушки и новой подружки.
Поговорив с ними чуть-чуть на отвлечённые темы, девушка вышла из дома. Издали доносились приглушённые удары огромных лап о землю. Ренесми пошла на этот звук медленными даже по человеческим меркам шагами. Надо дать Джейкобу время переодеться.
Прошло совсем немного времени и из леса вышел мощный темноволосый парень. Несси бросилась ему навстречу. Перекинувшись несколькими утешительными репликами, они зашагали в дом.
- Ну что, незваная гостья уже убралась восвояси? – спросил Джейк, освобождая Ренесми из объятий.
- Нет. Зато ушла почти вся наша семья, - вздохнула девушка.
Джейк уже был в курсе, её родители отыскали его и сообщили последние новости, она это знала. И догадалась, что ему это не нравится. Она даже предположила примерный ход его мыслей. Карлайл опасался когда-то, что Вольтури захотят расправиться с Калленами и их союзниками по одиночке. А что, если они уже начали приводить этот план в исполнение? Что, если Чарли – просто приманка? Видения Элис можно направить по ложному следу… Именно это, как и догадывалась Ренесми, сейчас проносилось в голове у оборотня. И ещё ему наверняка сообщили, какую судьбу предсказала ей тётя Элис в своём последнем видении. В том самом видении, из-за которого она, Джейк и Эсме остались здесь.
Оказавшись дома, Джейк быстро познакомился с Нирель и пошёл к себе. Он привык к посещениям вампиров, хотя это случалось и не очень часто. Но те гости были когда-то свидетелями в пользу Калленов перед Вольтури, они защищали Несси. А тут какая-то посторонняя кровососиха, да ещё к тому же странная. Джейк чувствовал и видел, что Нирель отличалась от других вампиров. Но в подробности вникать не стал. Ренесми, направившаяся вслед за ним наверх, тоже не стала просвещать его насчёт необычной гости. Её история потеряла для Калленов всякий интерес.
За время отсутствия Ренесми её бабушка успела рассказать гостье о Джейкобе. Вопреки ожиданиям, Нирель абсолютно нормально отнеслась к существованию оборотней. Эсми поняла, что молодая вампирша не знает о вражде между перевёртышами и вампирами. Похоже, запах Джейка девушке тоже не мешал или же она прекрасно владела собой. Учитывая её спокойное отношение к теплокровной Ренесми, удивляться этому не стоило.
Ренесми немного повертелась у Джейка, затем пошла в комнату, выделенную Нирель. Всё-таки не очень вежливо было совсем забывать про гостью. Хотя к той заходила Эсме, дампирша, следуя воспитанию учтивого Карлайла, решила тоже не обделять Нирель вниманием.
- Неприятно, когда тебя окружили вниманием, а потом забыли, - улыбнулась она Нирель.
- Я всё прекрасно понимаю, - улыбнулась та в ответ. – Твой дедушка в опасности.
- Да, - посерьёзнела Ренесми. Рассказывать о себе ей сейчас не очень хотелось, но почему-то она всё-таки сказала, - Дедушка Чарли - человек. Моя тётя может видеть будущее и она увидела его возможную гибель.
- Я так и поняла, - кивнула Нирель. Её слух был не столь хорош, как слух других вампиров, но позволил ей услышать проходившей не при ней совещание Калленов. – Мои родители тоже люди. Не хотелось бы, чтобы они очень быстро умерли. Конечно, для меня проблематично жить рядом с ними, ведь я не голокондра, как вы.
- Голокондра, - повторила Ренесми. Она знала, что в некоторых источниках так называют вампиров, отказавшихся от человеческой крови. – Это слово напоминает «лахудру».
- Да не очень-то и похоже.
- А мне вот напоминает. Так что лучше «вегетарианка».
- Нет, вегетарианцы – это такие люди, которые кушают фрукты и овощи. Они не едят животных. А вы как раз уничтожаете фауну. «Гринписа» на вас нету!
- Извини, Нирелли, я сейчас не настроена шутить, - сказала Ренесми, у которой на сердце была тяжесть.
- Вообще-то, ваша проблема могла бы быть решена, как и моя. Вам даже не пришлось бы обращаться к этому типчику с контрактом, надо было просто куснуть дедушку – и всё! – подумав, сказала Нирель. – Я сама хотела сделать так со своими родителями.
- Да? – растерянно спросила Ренесми.
- Я очень привязана к ним и не хочу их потерять. Знаешь, - Нирель нахмурилась. – Не так давно, ещё живя в одном доме с родителями, я встретилась с другими вампирами. Они напали на мою мать, представляешь?
- Что?! – Ренесми так подпрыгнула на кресле, что сломала одну его ножку. Пока она возилась с креслом, Нирель рассказывала, с каким трудом ей удалось отговорить тех вампиров оставить мать в живых.
- С тех пор мной овладела идея укусить их, так я боялась, что они станут жертвами других вампиров или ещё как-нибудь умрут, - этими словами Нирель закончила свой рассказ. - Они столько сделали для меня… Знаешь, я ведь была инвалидом в детстве, они столько сил приложили, чтобы поставить меня на ноги в прямом смысле слова.
- И чуть было не потеряли тебя, тогда, когда ты упала, - закончила за Нирелли её мысль Ренесми, а сама подумала, что её семья тоже очень много сделала для неё. А она ещё не в том возрасте, чтобы хоть чем-то им помочь.
- Да. Если бы даже я выжила, упав со скалы, всё равно осталась бы инвалидом. Опять!
- Неудивительно, что они согласились на странное предложение того карлика. Впрочем, наверное, почти любой родитель пошёл бы на это, - задумчиво проговорила Ренесми.
Её бы родители горы свернули, чтоб спасти её. Они всегда повторяли, что она – самое важное в их жизни, и Джейкоб туда же. Ей нравилось это, очень нравилось, но иногда хотелось быть не просто самым важным, а ещё и тем, кто способен сделать что-то важное и для них.
- Не все, - Нирелли, волнуясь, всё теребила в руках свой примечательный браслет. – Я видела такие отношения в семьях…
Одна из сцепок на браслете не выдержала прикосновения сильных пальцев бессмертной и хрустнула. Нирель ахнула.
- Ну вот… А ведь это память, – недовольно сказала она оставшейся равнодушной к происшедшему Ренесми.
- О ком? – больше из вежливости спросила дампир.
- О моём спасителе. Его оставил в подарок тот самый карлик. Не знаю, зачем. Но так, как он спас меня, не хотелось бы выкидывать его подарок.
- Может, Джейк его починит? Он мастер на все руки.
- Было бы неплохо. Не идти же за новым браслетом к тому, кто его подарил. Хотя он сказал, чтобы к нему обращались, если что, но вряд ли это достойный повод. Впрочем, мне бы хотелось его навестить. Я бы хоть своими глазами увидела, каковы эти двое – мои «доктора», музыкант и «контрактник». И ведь живут они относительно недалеко отсюда.
Почему-то Нирель внимательно посмотрела на Ренесми. Ренесми вдруг уловила ход её мыслей.
- Ренесми, знаешь, этот маг или кто он там сказал, что превращать в вампира, он сможет и на расстоянии.
- Он что, на конвейер хотел поставить эти превращения? – не поняла Ренесми. – Зачем он об этом сказал?
- Родители сказали ему, что не слышали о превращении в вампира без укусов и прочего. Вот он и сказал, что для него это не проблема при любом раскладе. Похвастался так, наверно. У родителей сложилось о нём впечатление, как о довольно самодовольном товарище. Хотя я бы не прочь составить собственное мнение, - добавила Нирель.
Ренесми смотрела куда-то сквозь неё. Чарли… Успеют ли его спасти?
Нирель думала о родителях, жалела, что оставила их. Лучше бы ей вернуться. Но и увидеть загадочных волшебников, подаривших ей вторую жизнь, ей тоже хотелось. Сама того не осознавая, Нирель отдала решающий голос в своей коллизии Ренесми.
И Ренесми приняла решение.

Музыка Эрта

Музыка звучала очень далеко. Сначала её могла различить лишь Эсме, затем уловил Джейкоб, затем Нирель. Позже всех музыку услышала Ренесми, её слух был самый слабый.
Там, за скалами, кто-то играл на дудочке. Играл попеременно две мелодии. Первая мелодия звала за собой Эсме. Нирель и Ренесми тоже чувствовали этот зов, но слабее. Джейкобу эта музыка была безразлична. А вот вторая манила его, зато не действовала на остальных. Выяснив всё это, Эсме окончательно уверилась в то, что таинственный музыкант - это спутник обратившего Нирелли волшебника. Этот музыкант умел с помощью разных мелодий управлять людьми и неодушевлёнными предметами. Эсме также пришла к выводу, что ни одна из нынешних мелодией не является той, которой музыкант когда-то поманил к себе родителей Нирель. Скорее всего, первая композиция действует только на вампиров, другая – только на оборотней. Несси лишь наполовину вампир, а Нирель – вампир не совсем обычный, поэтому на них вампирская мелодия произвела меньшее впечатление. Но вот что очень хотелось бы знать Эсме, так это то, откуда узнал исполнитель колдовской мелодии, что в пределах досягаемости его чар находятся вампиры и оборотень? Свет на это пролила Нирель: она припомнила, что её спаситель говорил о своём спутнике. Музыкант-колдун предчувствует, какую композицию ему исполнять в то или иное время. Именно благодаря своей интуиции он почувствовал, что поблизости от него находятся люди, когда с Нирель случилась беда. Не сказать, чтобы Эсме полностью устроило это объяснение. Эти двое, карлик и музыкант, казались ей весьма мутной парочкой, а вся эта история с обращением Нирель – подозрительной. Эсме с удовольствием повернула бы обратно, как только догадалась, что Несси вытащила её и Джейка не просто «показать новому другу семьи тот далёкий-предалёкий обалденный утёс». Но догадалась-то об этом она именно тогда, когда услышала колдовскую музыку. Музыка как будто подцепила Эсме физически: внутри неё всё сжалось в комок, как от катания на экстремальных аттракционах, а тело само рванулось туда, откуда раздавались звуки. Джейк пробовал удерживать её, а она – его, но ничего путного из этого не вышло, они поочерёдно топтались на месте под уговоры Несси двигаться дальше. В конце концов, пришлось согласиться с нею и идти навстречу подозрительной музыке.
Ренесми высказала мнение, что привыкшая долгие годы полностью контролировать своё тело вампирша просто нервничает из-за того, что теперь не властна над собой. И она, и Нирель чересчур легко отнеслись к происходящему.
«Новый друг семьи» всё меньше нравилась Эсме. Ренесми всё-таки ребёнок, но эта Нирель уже взрослая. Могла бы не идти на поводу у подростка. Когда обман раскрылся, Эсме под грозное рычанье волка устроила выговор Нирель, та извинилась. Но теперь, спустя короткое время, ни малейшего раскаяния на её лице видно не было. Время от времени они с Несс перекидываются различными по длине фразами, как ни в чём не бывало.
- А помните, перед тем как я рассказала свою историю, Эдвард сказал Карлайлу «Это не то, о чём ты подумал»? А о чём мог подумать Карлайл? – обратилась к своим спутникам Нирель.
- Думаю, он вспомнил одну легенду*, - поколебавшись, ответила Эсме. – В ней говорилось о существовании в далёкой древности вампира, который мог переселять свой разум из одного тела в другое. Если он вселялся в человека, то человеческое тело становилось со временем вампирским. Когда этот вампир покидал чьё-то тело, оно либо умирало, либо его прежний хозяин снова овладевал им, но тело-то уже было нечеловеческим. Таким образом, даже если человек и выживал, он становился вампиром. Но так происходило лишь в том случае, если его разум ещё не угас окончательно до того, как его тело освободил захватчик.
- А это может быть правдой? Такая способность возможна?
- Скорее всего, это легенда. Мне сложно представить такой дар у вампира. Одно дело мысли читать или влиять на настроение человека, как Джаспер, - пояснила Эсме неосведомлённой о способностях Хейла Нирель. – Даже переселение сознания не так удивительно, но вот то, что любое занятое тело становится вампирским – это совсем странно.
- Но тебе и дар Бена** казался странным, мол, он слишком могущественен, - напомнила Несси. – К тому же какой был бы смысл в даре перемещения, если б этот метузела не мог стать вампиром в очередном теле. Хотя тогда он мог бы побыть человеком и вернуться обратно в себя.
Нирель, несмотря на изрядные познания в фантастике, никогда не слышала о такой разновидности вампиров, как метузелы, но ошибочно решила, что метузела - это имя древнего вампира из легенды, поэтому не стала вдаваться в подробности. Джейк не присутствовал при давнишнем рассказе Карлайла о древней легенде, но ему было всё равно, его заботили насущные проблемы. К тому же в обличье волка особо не поговоришь.
Когда он куда-то скрылся на несколько минут, Нирель не выдержала и стала расспрашивать о нём своих спутниц. Прояснив для новой знакомой некоторые моменты, связанные с оборотнями, Несси тоже выяснила кое-что: оказывается, Нирель вовсе не считала запах Джейка отвратительным. Ей он даже нравился. Сама девушка объяснила это любовью к собакам и не очень поняла недоверие на лице Эсме. На всякий случай Нирель решила направить разговор в другое русло.
- А этот узелок на его лапе – шмотки, да? – спросила она.
- Ага, - Ренесми чуть было не добавила «Тебе вряд ли понравится, если он решит оборотиться человеком и будет бегать голышом», но вовремя осеклась. Кто же знает, что там понравилось бы Нирелли, а что нет? Нирелли уже такая взрослая. Конечно, видимая разница между ними составляет года три, но вряд ли с новой подружкой обращаются как с ребёнком. Хорошо, что Несс не сказала вслух про голого Джейкоба. И хорошо, что папа не слышит сейчас её мысли.
- Нирель, а ты сможешь сдержаться, если повстречаешь этого карлика и музыканта? – Несси в свою очередь решила перевести разговор на другую тему.
- Ещё бы, они же меня спасли! Кроме того, я неплохо владею собой. Наверное, ты спросишь, почему же я тогда нападала на людей?
- Это твоё личное дело, - опередила Эсме дампирку.
- Мы довольно часто пересекаемся с другими вампирами, среди них полно кровожадин – я человекоядных так называю, - сказала Ренесми.
- За глаза? – хихикнула Нирель.
- Кого как. Раньше я нормально к этому относилась, как-то не думала о таких вещах. Мне казалось, что право выбора должно быть у каждого. Но сейчас мне не по себе, что мои друзья убивают людей. Когда взрослеешь, некоторые вещи начинаешь воспринимать не так легко, как в детстве.
Пейзаж тем временем менялся. Всё реже становился лес… Вот уже лишь отдельные деревья попадаются то тут, то там. Места были дикие, пустынные, но красивые. Как и мелодия, зовущая, тянущая вдаль…
Вампиры и Ренесми прыгали с утёса на утёс, с камня на камень. Джейк был вынужден искать более приемлемую для себя дорогу.
Когда он в очередной раз исчез за камнями, то появился уже в человеческом облике. Дудочка играла совсем близко, так что Джейк подготовился к встрече и разговору с неизвестным музыкантом.
Но когда искусник предстал перед ними – или лучше сказать, они перед ним – оказалось, что разговаривать он совершенно не намерен. Играть он прекратил лишь на мгновение, чтобы повернуть какое-то устройство на своей дуде. Несси чуть не ахнула: после этой манипуляции звуки дудочки приобрели совершенно чёткую интонацию и напоминали своей тоскливостью волчий вой. Новая мелодия подействовала лишь на него, смешала все мысли в голове. Джейкоб встал как вкопанный.
Все, кто был с Джейком, посмотрели на него, но тут же их взгляды устремились за спину удивительного музыканта. Они во все глаза глядели на стоявший в отдалении шатёр. К нему и вёл их музыкант. Ренесми, Нирель и Эсме навострили уши и принюхались, как по команде. Они услышали биение двух живых сердец - это не считая пульсов Джейка и Ренесми. Из шатра доносился запах живого существа, немного человеческий, как называла свой аромат дампирша. В отличие от запаха дудочника, тот, кто находился в шатре, был человеком не до конца, как и Несс, хотя и дампиром он не являлся. Но кто же он, им было непонятно. Никто из них, включая Джейкоба, не встречали те необычные ноты, которые преобладали в аромате незнакомца.
- Эй! А ну хватит! – с трудом, но Джейк собрался с мыслями и обратился к музыканту. – Раз мы дошли, перестань уже играть! Скажи лучше, кто ты такой?
Дудец не прекратил играть и даже бровью не повёл. Но ответ на свой вопрос Джейкоб всё же получил.
- Его зовут Эрт Эртус***. Он выдающийся музыкант по призванию и Крысолов по профессии, - раздался голос из шатра. А затем на свет вышел и его хозяин.



*«Думаю, он вспомнил одну легенду» - ещё одна отсылка к фанфику «Наделавшая шуму», а также к фанфику «Древнеэтрусская тоска». В этих моих фанфиках присутствует персонаж по имени Гебо Гифу Маскен – тот самый вампир-метузела из легенды, которую вкратце рассказала Эсме.

**Бенджамин – для тех, кто подзабыл роман «Рассвет»: это вампир из Египетского клана, способный управлять природными стихиями ( телекинез, пирокинез и т. д.).

***Эрт Эртус – в рассказе Александра Грина «Крысолов» упоминается некий средневековый автор по имени Эрт Эртус, написавший трактат о крысах-оборотнях. Судя по всему, в действительности такого автора не существовало. Я решила дать безымянному Крысолову имя мифического писателя.


Остальное будет здесь: http://fleira.diary.ru/p190408355.htm

запись создана: 07.05.2013 в 12:37

@темы: Сумеречная Сага, Ассоциации, Фанфикшн, Я и необычный кросс

---

Герой моего роман... ги

Я в любом случае собиралась вводить тег "Фильмы, которые я никогда не посмотрю" (потому что их вряд ли снимут). Ну, вот решила совместить первую запись под этим тегом со своей вспыхнувшей любовью к Хиддлстону. Итак, я считаю, что Том вполне мог бы сыграть этого персонажа (см ниже). Ну, загримировать там, парик справить (не запутаться в нём - главное, а Том, говорят, такой неловкий))), голос у Хиддлса отменный, вполне может отжечь не хуже Дзюнъити Сувабэ... А фигура - в самую точку! Кстати, сам перс в отличие от Тома где-то метр семьдесят пять ростом, но эти сапоги, эти ноги... Зена? (просто фраза из сериала "Зена - королева воинов" затесалась)))

Зацените

Но тег всё же не совсем верный. Фильм такой я, скорее всего, таки посмотрю. Его снимают в Японии. Или уже сняли. Или собираются снимать. Только Томаса там не будет.

@темы: Ассоциации, Властелин сердец, Дневник - не для умных мыслей!, Тёмный дворецкий жжёт не по-детски!, Я и необычный кросс, Фильмы, которые я никогда не посмотрю:(